Мелодия звёзд

– А теперь нам, наверное, пора домой, чтобы у тебя было время сделать свою диораму.

– Мне не нужно делать диораму.

– Что? – Она хлопнула ладонью по груди. – Ты соврала мне?

Я закатила глаза, поднимаясь со стула и забирая свой бумажный стаканчик с маленького столика.

– Ты не умеешь врать, – сказала она с усмешкой.

– Должно быть, унаследовала это от папы, потому что ты ужасно хорошо это делаешь. – Мама нахмурилась, но потом она расслабилась и снова нахмурилась… как будто она не могла решить, улыбнуться ей или озадачиться.

Я схватила ее за руку и сжала ее.

– А еще ты ужасно хорошая мать.

Ее глаза снова затуманились, а потом из них полились слезы. Странно видеть, как твоя мать плачет, потому что родители должны быть сильными… стойкими. Но потом я подумала о том, какой сильной и стойкой она была все эти годы, воспитывая меня самостоятельно в огромной любви и с небольшой зарплатой – не дополненной страховкой жизни моего отца, как я предполагала, – и я подумала, что если кто-то и заслуживает отдыха от того, чтобы быть таким сильным, то это она.

24. Ящик с забытыми подарками

В понедельник утром, когда я шла на свой первый урок, голос миссис Ларю послышался из громкоговорителя: «Если собираетесь создать шторм, не расстраивайтесь, когда пойдет дождь».

Я обдумывала ее слова, пока брела по проходу к своему месту. Миссис Даббс еще не пришла, поэтому в классе было оживленно. Мне нравятся шум и движение. Мне нравится, как они заглушают нервную тишину, которая установилась вокруг меня после того, как я вернулась домой из «Молочной феи».

Самые темные часы ночи я провела, думая об отце, а самые светлые рассветные часы – о матери Тена. С головокружением я спустилась вниз и села перед пианино. Мама уже ушла – у нее была ранняя встреча с ресторатором в Нэшвилле, так что я играла долго и эмоционально. Я исполняла различные отрывки песен, от «Болеро» Равеля до «Don’t Stop Believin» группы Journey и «Stronger» Келли Кларксон. Единственное, я не играла песни моего отца. Я боялась, что его музыка снова заставит мое сердце сжаться.

Записав цитату миссис Ларю в блокнот, я спросила Тена:

– Как тебе «Золотой Дракон»?

Тен не отвечал так долго, что я уж было подумала, что мой вопрос затерялся в окружающем нас шуме.

– Хорошо.

Вероятно, не соответствует его стандартам. Могу поспорить, он ходит с отцом в более дорогие места. Я нарисовала рамочку вокруг цитаты.

– А как там твоя диорама? – спросил он.

Я пририсовала вторую волнистую рамку, и мне казалось, что я рисую полосу ритма своего сердца.

– Она вышла не такой, как я хотела.

Он тихо фыркнул.

Прошло уже пять минут, а миссис Даббс все еще не было.

Я полезла в сумку в поисках телефона, затем подвинула его к нему.

Тен выпрямился на стуле.

– Ты сфотографировала свою диораму?

Я улыбнулась.

– Я знаю, что тебе не нужен телефон, но я действительно не могу его взять. Особенно после… В общем, я его отформатировала.

– Моя мать прислала его мне в качестве подарка на новоселье. – Его лицо было гладко выбрито сегодня. Щетины не видно. Благодаря этому Тен выглядел немного младше, немного мягче. – Если он тебе не нужен, я оставлю его в коробке для находок. Я не хочу иметь с ним ничего общего.

Точно так же, как он не хочет иметь ничего общего со своей матерью. И все же она прислала ему подарок на новоселье. Я не понимаю его, но я обещала маме, что постараюсь.

– Не смотри на меня так, – сказал он.

Мои брови приподнялись.

– Так – это как?

– Так, будто я злой, неблагодарный ребенок.

Я закусила нижнюю губу и опустила глаза. Не думаю, что мой взгляд говорил именно это, но сомневаюсь, что Тен сумеет разглядеть что-нибудь другое после нашего разговора на вечере встречи с выпускниками.

Ассистентка миссис Ларю вошла в класс и объявила, что миссис Даббс заболела, затем настоятельно попросила нас сделать домашнее задание и сказала, что пытается найти кого-то на замену.

Как только она вышла в коридор, стало шумно. Я сомневалась, что кто-то будет делать домашнее задание, но я ошиблась. Тен достал свой блокнот по истории и начал делать какие-то заметки на полях.

– Ты поедешь в школу-интернат в эти выходные? – спросила я.

– Нет. В колледжи.

– Какие именно?

– Брауновский. Корнелльский. Принстон.

– Тебе действительно нравится Новая Англия.

– Мне действительно нравится любое место, которое далеко от Теннесси. Или Невады.

– Почему Невада?

– Мона начинала здесь, а потом сорвалась со своим шоу в Вегас.

Точно

…

Он подчеркнул предложение в своей записной книжке, затем добавил:

– Это она дала нам имена.

Я нахмурилась. Его сестру зовут Нев…

– Нев – это сокращение от Невада?

– Ты не знала?

Я, должно быть, читала об этом когда-то, но хранила в темных закоулках своего мозга.

– Мне нравятся ваши имена.

Тен хмыкнул.

– Конечно, тебе они нравятся. Она же их придумала. Тебе нравится все, что касается ее.

Я вздрогнула, но не стала опровергать его слова. Я позволила ему злиться.

– Ты не рассматриваешь колледжи на Западном побережье? Или, может быть, в Европе?

Брови Тена нахмурились.