Мемуары

До двух часов пополуночи наставлял я герцога де Бофора в доме г-жи де Монбазон, чтобы он изъяснялся более или менее внятно в щекотливых обстоятельствах, когда любую сказанную им нелепицу охотно приписали бы мне; сколь много я преуспел в своих стараниях, вы видите сами из этой песенки, которая и впрямь являет собой дословное переложение прозы стихами. Подивитесь же, прошу вас, могуществу воображения. Старейшина Большого совета, Машо, который был далеко не глуп, шепнул мне, выслушав речь герцога: «Сразу видно, не он ее выдумал». Но самое удивительное, что приверженцы двора усмотрели в ней хитроумие. Когда я спросил герцога де Бофора, почему в своей речи он сослался на речь герцога Орлеанского, который не мог произнести ее, ибо не присутствовал в заседании, он ответил, что хотел привести в замешательство Первого президента. Ответ достоин песенки.

Когда магистраты от короны испросили аудиенции у Королевы, чтобы сделать представления, Королева, сославшись на лечение, предписанное ей врачами, объявила, что примет их не ранее, чем через неделю. Месьё, согласно обдуманному нами плану, дал посланному к нему президенту де Новиону неопределенный ответ. Лечение Королевы затянулось на неделю или даже дней на десять долее, нежели она предполагала или, точнее, нежели она сказала, и представления Парламента сделаны были лишь 20 января 1651 года. Тон их был весьма решительный — Первый президент употребил все силы, чтобы придать им убедительности.

Двадцать первого января он сделал о них отчет или, лучше сказать, намеревался сделать, ибо внезапно прерван был глухим ропотом, поднявшимся на скамьях Апелляционных палат, члены которых желали отложить слушание отчета, в котором речь шла о такой безделице, как освобождение двух принцев крови и покой или потрясение государства, дабы обсудить действия хранителя печати, который в истории с секретарем королевской канцелярии ³¹⁴ посягнул якобы на юрисдикцию Парламента. Обсуждение этого вздора заняло целое утро, и свой отчет Первый президент принужден был изложить только 23 января. Он закончил его сообщением о том, что Королева обещала дать ответ Парламенту в ближайшие дни.