Мемуары рядового инквизитора. Экзамен для недоучки

Она повиновалась, но пристроилась на краешек моей постели. Ничего так девушка. Русая коса, пятнышки веснушек на гладких щечках, слегка курносый носик, маленький ротик. Красивая. И лицо смутно знакомо. Только вот откуда? Или я в мужском монастыре настолько отвык от женского общества, что теперь готов кинуться на любую смазливую девчонку? А как же моя жена? Смерть крайне ревнива. С ее точки зрения просто идеально – запереть супруга там, где он при всем желании не сможет найти, с кем ей изменить.

Девушка тоже рассматривала меня со странным выражением лица. Тоже пытается вспомнить, где мы могли встречаться?

– Как тебя зовут?

– Томила. Как вы… все хорошо?

– Ну, почти. Жить буду, – промолвил с уверенностью. У супругов Смерти есть одно преимущество перед простыми смертными – они легче и быстрее других восстанавливаются от ран, дольше сопротивляются любой болезни, от простуды до чумы, и в сложных ситуациях им чаще сопутствует удача. Например, я больше, чем уверен – любому другому некроманту, окруженному толпой мертвяков, просто не удалось бы завершить «крест-отрицание».

– Это хорошо! Спасибо вам!

– Не за что. Ну, подумаешь – мертвяков разогнал! В конце концов, это моя работа…

Ага, убирать то, что сам же и насвинячил. Но кто же знал, что моя попытка переговорить с духами умерших и отпустить их даст такой побочный эффект?

– И все равно… – девушка поколебалась и вдруг взяла мою руку и прижалась к ней губами.

– Ты что? Что? – я вырвался самым непочтительным образом. – Я не священник и не принадлежу к королевскому роду. Не надо мне руки целовать!

– Но вы же…

– Это ничего не значит! – напрягся я. – Мало ли, что там тебе пра Михарь наговорил! Это он у нас злобный инквизитор, а я – всего-навсего некромант, с которого он глаз не спускает. Так что не надо лишних почестей!

Томила отстранилась. На хорошеньком личике ее проступило растерянное выражение:

– Но это совсем не то… Вы меня что, не помните?

– Милая, – я пошевелил забинтованной рукой. Левая пострадала больше – ею я прикрывал горло – так что рабочей оставалась лишь правая. – Ты – красавица, каких мало. Тебя не скоро забудешь. Но, видишь ли, дело в том, что я в городе недавно. Я еще просто не успел осмотреться и…Да, мне твое лицо кажется знакомым. Наверное, мы где-то виделись раньше?

– У кладбищенской ограды. Вчера.

– А!

Вытаращил глаза на девушку. Признаться, в то время мне было не до того, чтобы ее рассматривать – ну, девица и девица, спасал я ее машинально, просто потому, что она попалась на пути. В ворота пропихнул больше для того, чтобы не мешалась и под ногами не путалась. И выкинул ее из головы, как досадную мелочь. А вот поди же ты!

– А, – нашелся с трудом, – я просто вчера не предполагал, что ты – такая. Ты так изменилась… похорошела!

– Правда? – она мило покраснела. – Я для вас старалась, господарь! И хочу вам отплатить за то, что вы для меня сделали.

С этими словами она поднялась и начали прибирать в комнате – поправила подушку, подоткнула одеяло, приоткрыла окошко, чтобы больному было лучше дышать, подобрала и красиво расставила на полочках и столе все, что там валялось кое-как. Наблюдать за Томилой было приятно. Какое-никакое, а развлечение.

Впрочем, это было единственным приятным обстоятельством в моей болезни. Ибо удача, похоже, оставила меня в покое.

Как уже было сказано, пострадал я не сильно – несколько царапин и покусов. Ниже пояса, там, где мертвяки пытались кусать за ноги, пострадавшего героя обрабатывал сам пра Михарь, всякий раз демонстративно ворча, что он не сиделка и не лекарь, чтобы этим заниматься. А вот плечи, спину и руки он доверил Томиле.

Девушка очень старалась. Она так мило смущалась и краснела, так морщила носик и от усердия высовывала кончик языка, что наблюдать за нею было одно удовольствие. Другое дело, что ее лечение не приносило результатов. Довольно скоро укусы на ногах, ягодицах и левой руке зажили, а вот спина и плечи оставляли желать лучшего. То ли происходило это от того, что я почти все время лежал и мазь, которую составил местный лекарь, вся вытиралась о постель, то ли там просто раны были глубже. Но миновала седмица, а я продолжал болеть. Более того – у меня, кажется, начало ухудшаться самочувствие.

Первые дни пра Михарь меня не тревожил – он отправил в столицу подробный отчет о последних событиях, где в красках расписал, что произошло, и какую роль во всем этом сыграл лично я. Свои рекомендации относительно моего будущего он держал при себе. И, пока не пришел ответ, мы вынуждены были оставаться в Хочеве, под присмотром местного лекаря и Томилы.

Девушка дневала и ночевала у нас. В тот день на улицу ее вынесла тревога за отца, который ушел сражаться с мертвяками. Она просто хотела выяснить, очистили ли ее переулок от этих тварей – и попалась им на глаза. Томила вообще была отчаянной – известие о том, что пра Михарь инквизитор, ее не испугало. Девушка была уверена, что мне за спасение города положена награда, и было бы прекрасно, чтобы я остался тут навсегда.