Меня нашли в воронке

…Девчонки отошли чуть в сторону, захватив кусочек душистого мыла, найденного Юрой в ранце одного из немцев. Поплескаться в воронке с талой водой. Девочки…

- Парни, блин, им бы лишь в войнушку поиграть! - сказала Ритка. - Генерала решили в плен взять…

- Мальчишки! - отозвалась Маринка. - Даже дед и тот - мальчишка.

- Угу… А после этих игр нам с тобой их выхаживать, между прочим! Фу, какая вода холодная!

- Ага… Только вот знаешь…

- Что, Марин?

- Мне они такими больше нравятся. Не то, что наши…

- В смысле, наши? Юра с Ежом, что ли?

- Нет… Наши, которые там. В прошлой жизни. У них же только деньги да прибыль… Понимаешь, Рит?

- А говорят, что только у нас деньги на уме!

- С больной головы… Друг друга обманывают, нам врут и все ради чего? Чтобы вместо финского сервелата брауншвейгскую колбасу есть? Смешно…

- Можно подумать мы с тобой предпочитаем свеклой вместо какого-нибудь… пользоваться…

- Да это понятно, Рит. Только вот тут как-то по-настоящему… А там, дома…

- Дома… - Ритка вдруг заплакала.

- Ритуль, ты чего?

- Домой хочу… И ногу расцарапала… От коленки до ступни… Вон посмотри…

- Ой, а чего… Валерке покажи! А когда ты так?

- Да по мосту этому ползли. А чего Валерку отвлекать? Вон - посмотри, чего делается, а я тут с царапиной…

Ритка зарыдала во весь голос, Маринка же присела рядом и обняла ее:

- Да хорошо все будет, Риточка, хорошо…

- Домой хочу…

Глава 11. Прорыв

Один патрончик на двоих,

Двоим стреляться - горький стих.

И почему-то неохота

Спорить зря.

Один сказал - уже идут.

Другой кивнул - да. Пять минут.

Теперь все можно,

Только шесть минут - нельзя.

А. Климнюк

Десантник Паша зашел за спину к эсэсовцу, достал нож, подобранный им еще во время побега, потом - двигаясь мягко, чуть слышно, как кошка, - подошел к датчанину сзади. Похлопал его по плечу - тот обернулся, улыбнувшись… И полоснул ножом поперек горла. Фонтан крови ударил такой струей, что обрызгал рядом стоящего Ежа. Тот матюгнулся шепотом:

- Паш, ты бы предупреждал, хотя бы, а?

- Чего предупреждать-то… - буркнул Паша в ответ. - Командир приказ дал… А потом лизнул свою руку:

- Такая же… Как у немцев.

- Что такая же? - не понял Вини.

- Кровь такая же. Соленая. И у наших такая же…

- Можно п-подумать ты дегустируешь в-виды! - хохотнул Юра. - Доктор Лектор, б-блин…

Паша посмотрел в глаза Юре:

- …Взводному нашему когда голову снесло осколком, я рядом был. Мозгами и кровью прямо в лицо плеснуло. Теплые. Главное, мозги пресные, а кровь соленая. Потом я в атаке немца в упор пристрелил. Прямо в затылок, он в другана шыком… И тоже - мозги пресные, кровь соленая. Кости его мне щеки поцарапали. А потом, в лагере уже политрука нашего - Мишку Зильберштейна - расстреляли. Немец. Сразу. В упор. Из «Вальтера». Он рядом стоял… Мозги пресные, кровь соленая…

Он уставился в одну точку и замер, побелев глазами…

- Паш, а Паш! - осторожно коснулся его плеча Еж.

- М? - дернулся тот.

- Пора!

…Пришлось сделать крюк. Сначала отвели девчонок и Валеру в тыл. Велели сидеть тихо - как мыши. Передовая рядом - немцы должны шариться туда-сюда - санитары всякие, подносчики боеприпасов, связные и прочая тыловая шваль.

Когда вышли к штабу датской бригады - Паша и прирезал пленного. А куда его девать?

Весь штаб представлял собой всего лишь землянку на краю небольшой полянки. У входа стоял часовой. Выскочил посыльный, потом другой - и исчезли в лесу.

- Василич! Командуй! - шепнул майор. - Ты в этих делах способнее.

- Юра, Вини! И ты политрук, - шепнул Кирьян Васильевич. - Слева обойдите. Танкист, Хомяк, Еж, - тьфу, блин зверинец! - справа обойдете. Мы с Леонидычем и ты, Паша - напрямки пойдем. Ждите. Десантура, нож метнешь в часового?

Тот равнодушно кивнул.

- Как только Колупаев часового положит - идем к землянке. Только без выстрелов. Тихонечко идем… Ясно?

Вини показал большой палец, а Еж просто кивнул. И расползлись в разные стороны.

Двадцать минут лежали молча. Дед чуть заметно кивнул Леонидычу, а тот хлопнул по плечу Пашу. Десантник моргнул в ответ, неожиданно встал во весь рост и… И вышел из кустов, подняв руки. А потом свистнул.

Часовой резко повернулся и обомлел от вида вышедшего из леса русского десантника. Тот жевал еловую веточку, подняв руки вверх. Без оружия, между прочим. Немец резко сдернул с плеча карабин. Через секунду он сполз с ножом, торчащим в глазнице. А Паша так и остался стоять с поднятыми руками. Только чуть обернулся с ухмылочкой и показал пальцами - вперед!

Партизаны медленно приподнялись и пошли к землянке.

И вот невезуха!

Только они вышли из леса - по тропинке вышел немец. Или датчанин? Да хрен разберешь!

Автоматная очередь пропорола фашисту грудь. Таругин не успел отжать спусковой крючок, как из землянки, на звук выстрелов, выскочил еще один фриц.

И получил в лобешник пулю от Юры:

- Не сбит п-рицел, на этот раз, - криво ухмыльнулся он. - О, еще один!