Меня нашли в воронке

- Вот даже как? Герой… Ну и пиши тогда представление, как врио командира роты. Подпишем и отправим в Военный Совет армии. В царской армии в каком чине служил, боец? - спросил у Кирьяна Васильевича комполка.

- Унтер-офицер Богатырев, ваше… товарищ полковник, - вытянулся тот во фрунт.

- А я рядовым начинал! А в гражданскую?

Кирьян Василич помедлил… И резанул:

- Полк Дроздовского.

- Хе… Хорошо дрались! - неожиданно засмеялся комполка. - Помню, да… Прощин! Приказ помнишь?

- Произвести уборку территории, подготовиться к приезду корреспондентов и написать представления!

- Молодец. А еще чего тебе делать надобно?

Прощин замялся…

- Поддерживать подразделение в боевой готовности. А какая боевая готовность, если вы тут грязные как…

Сержант смолчал.

- Парикмахера я вам привез. Всем стричься, бриться! Еще не хватало, чтобы вы во фронтовой газете экими охламонами пропечатались. Интендант!

- Я, товарищ полковник! - подскочил тот к полковнику.

- Слышь, Дроздов… Выдай роте по двойной норме водки.

- По какому списку?

- До списочному составу на вчерашний день. Сколько вас там было, а?

Прощин не успел ответить, как комполка продолжил:

- Полсотни штыков. Вот на полсотни штыков и выдавай двойную норму.

Дроздов замялся:

- Товарищ полковник. Не положено же. В нарушение…

- Слышь ты, интендант третьего ранга! Кому положено, а у кого в штаны наложено! Ты еще со мной поторгуйся. Прошлого раза мало? Еще раз услышу подобные антисоветские высказывания, на передовую пойдешь, немцев нюхать, а не накладные подписывать.

- Есть, товарищ полковник! Я ж за порядок!

- Порядок у тебя какой-то все время куркульский… Поехали.

Полковник, недовольно ворча на Дроздова, пошел к коляске, запряженной парой лошадей.

- Чего это он, а? - шепнул Вини стоящему рядом сержанту Заборских.

- Кто?

- Полковник.

- Аааа… Да слухи ходили, что интендант наш с местным населением торговал. Он им спирт, продукты, они ему - рублями да услугами. Разницу списывал за счет убыли. Полковник делу ход не дал - интендант по-божески делал. И местные не в накладе, и полку прибыль бывала. Только мы крайние были. Воюем, а он там барыши крутит.

- И чего?

- Ничего. Полковник мужик стоящий. Фамилия у него солдатская и сам он…

- А как фамилия-то, я до сих пор не знаю!

- Махров фамилия ихняя.

- Не понял, а почему солдатская?

- Дурында ты, хоть и образованный. Первое дело, в окопе что? Покурить. Вот нас махрой и называют.

- Интересно…

А Еж в это же самое время удивлялся:

- Надо же, полковник, а на телеге ездит. Чего у него «эмки» нет что ли?

- Сам ты телега! - откликнулся дед. - Что машина, ее то чинить, то бензином поить. Лошадь лучше. Да и в гору эту, разве он на авто въехал бы?

- Понятно…

- Рота! Смирно! - Прощин отпечатал, как смог, по мокрой глине несколько шагов навстречу девушке, вышедшей из коляски полковника.

- Товарищ… Военный парикмахер! Рота к подстрижке готова. Временно исполняющий обязанности командира роты сержант Прощин.

- Здравствуйте, я Таня! - слегка покраснев, она протянула руку Прощину.

Рота вдохнула полной грудью и…

- Здравия желаем, товарищ Таня!

Она хихикнула в кулачок, засмущавшись и поморщившись от ора.

- Так, бойцы! У нас три часа. Чтобы через три часа все были пострижены, побриты и выглажены. Первая тройка к товарищу Тане на поклон, остальные на приборку по территории…

Вот и прибирались, складывая немецкий «мусор» и наших бойцов по разным воронкам.

Ежа с Вини послали на колокольню - стащить два тела. Площадка у пулемета была залита вытекшей кровью.

- Фига себе, сколько они тут напачкали…

- Это дед напачкал, - возразил Вини. - Немцами.

- Датчанами!

- Да какая разница - датчане, латыши, валлонцы, французы, испанцы, венгры, румыны, итальянцы… Все одинаковые - немцы.

- Финнов забыл.

- Ага… Еще словаков, хорватов и голландцев

- А эти наркоманы тоже воевали что ли? - удивился Еж.

- Воюют. Раз, два… Взяли!

И первый труп полетел вниз с пятнадцатиметровой высоты.

Снизу раздались возмущенные вопли. Еж высунулся из проема:

- Не орите-ка! Мы тут прибираемся! Второй пошел!

Вини захихикал:

- Никого не прибили?

- Не… Первый просто развалился и Таньке-парикмахерше передник забрызгал.

- Ну и хрен с ней…

- Агась, как дед говорит. Хрен ей не помешает. Смотри, как глаз по мужикам бегает!

- Еж, вот и займись барышней!

- Не, Лех, она не в моем вкусе!

Разговаривали они, пока не спустились.

И уже выходили из церкви, как Еж вдруг остановился.

- Погоди-ка…

- Чего?

- Плачет кто-то!

- Ежина, это вроде я контуженный, а у тебя горло должно болеть. То есть ты молчишь, а я голоса слышу! - ухмыльнулся Вини.

- Да, помолчи ты… Точно плачет кто-то.

Еж снял трофейный автомат с плеча.

Они вошли в правый придел, где был выход в подвал, и осторожно стали спускаться вниз.

- Посвети! - шепнул Еж Винокурову, когда они спустились туда.

На каких-то тряпках, рядом с мертвым немцем, сидел ребенок лет шести-семи и тихонечко выл.

Увидав сквозь кулачки свет от зажженной спички, он с тихой такой надеждой сказал:

- Дядя Альфред спит! Не будите его!

Еж с трудом сглотнул застрявшее «Хенде Хох»:

- Не будем будить… Мы тихонечко… Ты кто?

- Ваня

- Ваня… Иди-ко мне, Ваня! Лех…

- Да понял я…