Меня обещали Дракону

– Я могу за тобой идтиПо чащобам и перелазам,По пескам, без дорог почти,

По горам, по любому пути,Где и черт не бывал ни разу!..

Я слушаю ее, и мне становится хорошо. Я не знаю, чем ее заслужил, каким благодеянием, но, боги, я благодарен вам за эту девочку. Я благодарен вам за то, что мне выпало жениться на ней. Я вздохнул запах ее волос, и у меня закружилась голова.

Домой мы ехали в молчании. Я не знал, почему она молчит. Вечер прошел великолепно, я рассказывал о нашем мире и том, что ее там ждет. Постепенно идея перехода в мой мир показалась ей весьма заманчивой. Вопросы сыпались один за другим, и я с охотой утолял ее любопытство. Когда мы оказались дома, она взяла меня за руку и повела в свою комнату. Свет она не включала. Прижалась ко мне и зашептала:

– Я хочу тебя. Хочу насладиться тобой и дарить наслаждение. Будь со мной этой ночью. – Она заглянула мне в глаза. И было столько решимости в ее взгляде. Последняя преграда рухнула. Тайн не осталось.

– Хорошо, – прошептал я. У нее дрожали руки. Я повернул ее к себе спиной и стал развязывать корсет. Откинул волосы и поцеловал ее плечо. Актавия была напряжена. Никогда еще я так не нервничал. У меня дрожали пальцы. Она казалась такой хрупкой, как стекло. Тот инцидент с Зовом напугал меня, я боялся снова потерять контроль и причинить ей боль.

– Хорошая моя. – Покрываю поцелуями ее кожу. – Нежная моя. – Платье скользит на пол. – Любимая моя. – Беру ее на руки и несу на постель. Нежно целую ее. Она все еще напряжена. Не знает, что ей делать. – Не беспокойся, моя девочка, я помогу тебе. – Снимаю с нее белье и задыхаюсь. Совершенство ее тела, гибкие черты и смуглая кожа. Она прекрасна. Я целую ее грудь, медленно языком провожу по соску, ее пальцы путаются у меня в волосах. Это мы уже проходили, и она расслабляется. Я ласкаю ее, покрываю ее тело поцелуями, шепчу нежности на ушко. Приглушенные стоны. Когда она становится влажной, ее тело уже дрожит от возбуждения. Я нависаю над ней, она смотрит в глаза, и в них страх.

– Не волнуйся, будет немного больно, но обещаю, потом будет хорошо. – ее губы дрожат, но она кивает. Я аккуратно развожу в стороны ее ноги. Ногти впиваются в мои плечи. – Расслабься, – умоляю я и целую ее. Я чувствую ее лоно своим членом и начинаю понемногу, аккуратно и очень медленно входить в нее. Она такая узкая и горячая, что стон наслаждения срывается с моих губ. Я контролирую каждое движение, слежу за ней, чтобы не причинить боли, она смотрит мне в глаза.

– Больно? – спрашиваю я. Она качает головой. Я припадаю к ее губам и вхожу глубже, чувствуя, как натягивается плева. Актавия стонет, и я совершаю последний толчок. Плева рвется, она вскрикивает, ее ногти впиваются мне в спину. Я чувствую запах ее крови. Зверь внутри ликует, теперь она целиком и полностью принадлежит мне. Я ощущаю ее боль и разделяю с ней это мгновение. Еще немного потерпи, моя радость.

– Все. Все, моя хорошая. Больше не будет больно, клянусь. – Я целую ее глаза, ее подбородок, ее губы. Пока не двигаюсь, чтобы ее тело привыкло ко мне. Как только она достаточно рассалбляется, делаю первый аккуратный толчок.

– А-а-ах! – стонет Актавия, и я тут же останавливаюсь, смотрю на нее.

– Н-нет-нет, все в порядке, мне не больно! Продолжай, – шепчет она и обнимает меня. Я прижимаю ее тело к себе, одну руку под спину, второй обхватываю ее попку и начинаю плавно двигать бедрами, нежно, неторопливо. Волна наслаждения накрывает меня, я утыкаюсь лицом в ее шею, зарываюсь в волосы. Великая Мать, как не сойти с ума? Как не потерять контроль, когда ТАК хорошо? Ни с одной женщиной я не испытывал подобное. Это не описать словами. Ее стоны всё громче, и я чувствую, как она становится более влажной. Это невыносимо. Чистый экстаз, который плавит мозги, и нет мыслей, лишь чувства. Будто ты становишься чем-то бо́льшим, чем был до этого, ты становишь цельным, и весь мир наконец-то начинает казаться правильным. Я ускоряю темп, наслаждение просто невероятное, я горю в нем. Будто вновь перерождаюсь в первобытном огне. Сажусь на колени и обхватываю руками ее бедра, в моих движениях все меньше нежности, руки дрожат. Но Актавия кажется такой хрупкой, что я боюсь причинить ей вред. Я постоянно держу в памяти, что нужно быть осторожным. Я обхватил груди Актавии, ее соски затвердели, она выгнулась мне навстречу. Ее желание было таким же сильным. Она шептала мое имя… Не в силах сопротивляться, я приник к ее губам. Пристально наблюдая за ней, я попробовал войти максимально глубоко, Актавия застонала, и ее ногти впились мне в плечи.

– Не больно? – спрашиваю я. Она смотрит на меня, как на безумца, и целует меня. Сквозь поцелуи шепчет:

– Мне не больно, сделай так снова и снова. Не осторожничай, мне нравится.