Меня зовут Мина

Я иду к двери. И замираю, не оборачиваясь.

— Что он хотел? — спрашиваю я.

— Ничего. Просто.

— Долго же вы разговаривали! Про ничего и просто.

Я закрываю за собой дверь.

Ха! Колин Поуп!

Я на дереве. Листья уже не такие нежные — растут и толстеют. Я проверяю яйца. Всё по-прежнему: на месте, все три, бесконечно прекрасные.

Дрозды пронзительно кричат: тррр-гик-гик!!!

— Да ладно вам, — шепчу я и спускаюсь на свою ветку, в густую листву. Скоро меня тут вообще видно не будет, даже снизу.

Ладно, пора вспоминать.

В тот день за мной прислали красное такси — наверно, чтобы не отвертелась и поехала-таки на Коринфский проспект. Мама отправилась со мной. Таксист был в жёлтой майке. На спине надпись: ПЕЛЕ.

Он вёл машину и поглядывал на меня в зеркальце.

— И многих вы возите на Коринфский проспект? — спросила я.

— А то! У меня с ними договор. Возить вас не перевозить. Тьма трудных детей.

Он ехал мимо парка к центру в плотном потоке машин.

— Так что историй у меня в запасе целая куча, — добавил он.

— Расскажите!

— Не могу.

Он покачал головой и, оторвав руку от руля, почесал нос.

— Конфиденциальная информация, — сказал он. — Разглашению не подлежит.

Он опустил стекло и положил локоть на бортик.

— Работу боюсь потерять, — сказал он.

Мы двигались еле-еле — мимо офисных и торговых центров. Наконец въехали на мост: над нами красиво изгибается арка, под нами искрится река.

Я поймала на себе его взгляд.

— А тебя-то за что? — спросил он.

— Вы о чём?

— Ладно, не хочешь рассказывать — не надо. Я заткнусь. Но некоторые дети любят поплакаться мне в жилетку. То есть в майку. Главное — если поделишься, — за эти стены ничего не просочится. Могила.

Я взглянула на маму. Она — на меня.

— Полагаю, это останется нашей личной тайной, — сказала мама.

— Да ладно, мам, — сказала я. — Мистер Пеле не проговорится.

— Я — Карл, — уточнил водитель.

— Хорошо, Карл, слушайте. Я совершила настоящее преступление.

— Врёшь!

— Чистая правда. Я напала на учительницу.

— С кулаками?

— С ручкой.

— Ручкой?

— Да. Шариковая ручка — отличное оружие. Удар пришёлся в самое сердце. Я с виду, может, и безобидна, но меня надо вовремя останавливать. Иначе я вхожу в раж и совершаю тяжкие преступления. Кровавые.

Я свирепо оскалила зубы. Карл удивлённо вздёрнул брови, покачал головой и тихонько присвистнул.

— Недаром говорят… — протянул он.

— Что говорят?

— Что в тихом омуте…

— Черти водятся? Вот именно! По лицу никогда не скажешь.

Он долго ехал молча.

— Она сама напросилась, — произнесла я.

— Да ну?

— Ну да! Квохтала, как курица. Ко-ко-ко да ко-ко-ко.

— Прямо ко-ко-ко? — переспросил Карл.

— Да. А потом кудах-тах-тах!

— Мне тоже такие в школе попадались, — сказал Карл.

— Как звали? Не миссис Черпенс?

— Не-е-е, у нас мужик был. Мы его Промокашкой прозвали. Имя не помню.

— И тоже ко-ко-ко?

— Да, но только он рычал ещё при этом, как дикий зверь. Выходило покруче, чем ко-ко-ко. Буквально прям целое раскудах-тах-тах! Примерно так.

— Вы тоже на него с ручкой набросились?

— Куда там! Он был крупный такой амбал. Я против него козявка. И характерец у него был адский, это факт. Так что я просто затыкал уши.

— Надо было не уши, а его самого заткнуть. Как я — миссис Черпенс. Ишь раскудахталась.

— Ручкой в сердце?

— Да. Ей на пользу пошло.

— Померла?

— Она живучая.

Я посмотрела вниз, на воду, что текла под нами к морю. И спросила:

— Карл, вы футболист, да? Как Пеле?

Он усмехнулся:

— Я даже лучше Пеле.

— Правда?

— Клянусь! Ты бы видела, какой красавец-гол я забил в парке на прошлой неделе. Вспоминаю — дух захватывает.

Мы улыбнулись друг другу в зеркале.

— Тогда почему вы водите такси? — спросила я.

— Да нравится, и всё тут. Одним охота путешествовать по миру, зарабатывать миллионы и иметь кучу болельщиков, а по мне, так самое лучшее — возить народ на Коринфский проспект! Приехали, кстати! Преступница доставлена в целости и сохранности.

Он остановил машину и, выскочив, распахнул мою дверцу.

Когда я вылезла, он отшатнулся и поднял руки: сделал вид, будто защищается от удара.

Я рассмеялась. Он усмехнулся.

— Ты уж сегодня не тыкай ручкой куда ни попадя, — посоветовал он.

— Не буду.

— Ну, пока, что ли, юная дикарка?

— До свидания, мистер Пеле.

Он подмигнул нам и уехал.

Я мы остались перед красным кирпичным домом. Вокруг дома — асфальтированные дорожки и металлический забор, у входа — кадки с синими гортензиями.

Сделаю-ка я паузу — надо передохнуть немного. Позже продолжу, а пока поиграю в слова. Для начала составлю длинное предложение, потом придумаю одинокое слово. Такие игры — отличный способ собраться с мыслями.