Меняя завтрашний день

Недолго думая, Алекс тоже присоединился к этим безмолвным человеческим фигурам, скрестив ноги по-турецки и сосредоточив взгляд на этом аквариуме. Под звуки музыки перед глазами стали появляться хаотические образы, сопровождаемые вереницей безотчётных мыслей, настраивающих сознание на совершенно иной лад. Спустя некоторое время, он уже не видел ни зала, ни рыб, плавающих по кругу, и его напряжённое состояние уступило ощущению расслабленности, полного отвлечения от людей, проблем и целого мира.

Перед глазами на мгновение возникло лицо старого зулуса, его обращение звучало странно и словно угрожающе, поселившее в душе Алекса смутную тревогу, которая подстёгивала память на извлечение того, что было давно забыто или утеряно.

Слова, звучавшие в сознании глухим настойчивым бормотанием, стремительно стали превращаться в туманный осенний лес, ещё не сбросивший свои нарядные одежды, наполненный неясными шорохами, где из полузабытого сна снова возник тонкий силуэт его сестры, который тотчас же скрылся за хлопьями снега, через несколько мгновений превративших туманный лес в безмолвное, бескрайнее и кажущееся бесконечным пространство, созданное из чистейшего снега и льда.

В полдень группа возвращалась обратно в гостиницу, но решила объехать город, чтобы ещё раз взглянуть на просёлочный пейзаж, который весной заиграл сияющими красками. Насколько хватало глаз, вдоль ровной дороги мелькали раскидистые деревья, оплетённые лианами, пальмы, огромные дубы и клёны, обещавшие путникам тень и прохладу. Полуденное солнце сияло не так ослепительно, как вчера, а привычные порывы ветра доносили до путешественников нежные сладковатые ароматы. По дороге попадались чернокожие женщины, грациозно идущие по обочине дороги вдоль разноцветья высоких трав. У Алекса перехватило дыхание, когда он впервые увидел деревенских женщин, которые отличались от городских своим изяществом, похожие на бронзовые статуэтки из сувенирной лавки, подтверждая сложившиеся стереотипы относительно африканской красоты: тонкий стан, длинные ноги, шея и короткие курчавые волосы, собранные на затылке. У некоторых из идущих африканок за спиной находились дети, посапывающие в импровизированных рюкзачках из цветастых тканей, или же негритянки несли огромные тюки с вещами на своих головах.

Когда предгрозовое небо стало темнеть и над головой собрались огромные тучи, отливавшие различными оттенками серого и фиолетового цвета, группа поспешила вернуться в гостиницу, чтобы вскоре начать собираться к отлёту из Кейптауна.

Алекс поужинал в номере тушёными грибами и холодным салатом с отварным картофелем, затем начал собирать вещи, слушая мерное постукивание дождя в окно номера. Вскоре дождь закончился, и город снова озарило тёплым сиянием весеннее солнце.

Через двенадцать часов, когда самолёт приземлился на Антарктиде, взору новоприбывших открылось ровное поле площадки аэродрома, где собрались десятки людей вместе с вещами со всех окружающих научных станций — там были и зимовщики, и учёные, и туристы со всех стран мира, которые бродили в этом районе Антарктиды. Алексу пришло на ум сравнение их маленькой группы с полярными крачками, совершавшими длительный перелёт из Арктики в Антарктиду. Не понимал он и роли следователя в этой, казалось бы, для него бессмысленной экспедиции, учитывая, что у Комаровского осталось множество незавершённых дел и отчётов, к которым он собирался вернуться не ранее, чем через десять дней после отлёта из Антарктиды домой, под холодное, усеянное блестящими звёздами чёрное небо Арктики и ледяное белое кружево, укрывшее ставшие родными просторы.

Для Алекса Антарктида показалась огромной безжизненной пустыней, имевшей в своей палитре только три цвета: голубое небо, ослепительно белый снег и черные скалы. В этом мире солнце не заходит за горизонт в полночь в период южного лета и не поднимается над горизонтом в полдень при южном зимнем солнцестоянии. Южнее этой точки антарктические дни и ночи становятся длиннее по мере приближения к географическому Южному полюсу. Там солнце всходит и заходит всего один раз в год.

Чтобы добраться до «Обской», группа воспользовались картой немецких гляциологов, полагаясь на безопасность изученного маршрута, если придерживаться точности в его соблюдении, однако, что касается трещин, то нельзя было быть уверенным в их отсутствии как на карте, так и в реальности. Станция, как пояснил руководитель группы, располагалась у подножия ледникового купола, который постепенно понижался в северо-западном направлении. Огибая скалы, следовало быть особенно внимательными, ведь на гляциологической карте обозначались несколько зон трещин, в некоторых местах ширина которых доходила в среднем до двух-трёх метров. Лёгкий самолёт высадил путешественников далеко от скал и оставшуюся часть путники прошли по рыхлому снегу сами там, где не смогла бы пройти тяжёлая техника.

Однако, то, что открылось группе, прибывшей на станцию, поражало воображение своей бессмысленностью, жестокостью и непредвиденностью.