Менялы

— Не знал, что он так называется, — сказал начальник безопасности банка, — но слышал, слышал об этом, с позволения сказать, клубе. У него действительно репутация прибежища всяких бандитов.

В тюрьме Майлсу также сказали, что, выйдя на волю и воспользовавшись новыми контактами, он сможет подзаработать немного денег, ему помогут рассчитаться с долгами… Не нужно обладать большим воображением, чтобы понять, каким путем он мог «подзаработать». Этот путь лежал вне закона. До сегодняшнего дня Майлс избегал новых дружков и обходил этот самый клуб, но…

— Видимо, я правильно догадывался, — вставил Уэйнрайт, — отсюда ты направил бы стопы прямо в «Две семерки…»

— О, господи, мистер Уэйнрайт! Вы же понимаете, это самое крайнее средство…

— Между нами говоря, ты сумел бы сработать на обе стороны…

— Каким это образом?

— Ты слышал что-нибудь о так называемых «двойниках»?

Майлс Истин посмотрел удивленно на шефа безопасности, потом сказал, что да, ему приходилось слышать о глубоко законспирированных агентах.

— Тогда слушай…

Четыре месяца назад, когда шеф безопасности банка увидел искалеченное тело Вика, он решил, что больше никогда не пойдет на засылку в недра мафии подсадного агента. Потрясенный сознанием собственной вины он держался за это решение и даже не пытался кого-либо завербовать. Но подвернувшаяся возможность — безвыходное положение Истина, а главное — уже установленные им связи — были слишком соблазнительны, чтобы ими не воспользоваться.

Поддельные кредитные карточки появлялись в ужасающем количестве, а их источник по-прежнему оставался неизвестным. Уэйнрайт убедился в том, что обычным розыском установить преступников невозможно. Мешало розыску и то обстоятельство, что подделка кредитных карточек в федеральном законодательстве считалась не уголовным преступлением, а лишь намерением совершить его, которое надо долго и упорно доказывать. Поэтому полицейские власти больше интересовались другими видами подделок, а кредитными карточками занимались от случая к случаю. И, к вящей скорби таких профессионалов, как Уэйнрайт, банки со своей стороны тоже не делали серьезных попыток изменить положение…

Все это рассказал начальник охраны банка Майлсу Истину. Он также предложил ему чрезвычайно простой план действий. Майлс отправляется в «Две семерки» и устанавливает полезные контакты. Он будет безропотно выполнять приказы мафиозо, чтобы заработать деньги и рассчитаться с долгами, в которые влез до «посадки».

— Я понимаю, что ты рискуешь вдвойне, — сказал Ноллан. — Если ты нарушишь закон и будешь пойман, тебя арестуют, осудят и никто тебе не поможет. Затем, если даже тебя не поймают, но офицер, у которого ты на учете, пронюхает, с кем ты якшаешься, он вне всякого сомнения отправит тебя в тюрьму. — Однако, — продолжал Уэйнрайт, — ни то ни другое не произойдет, если, завязывая новые знакомства, ты будешь вести себя осторожно, как мышь… Не спеши, не проявляй заинтересованности, собирай информацию по крошкам. Не суетись, будь терпелив. Дай им забыть об осторожности…

Только после того как Майлса сочтут полностью своим, можно будет начать сбор нужной информации. Вопросы насчет кредитных карточек задавать деликатно, косвенно, стараясь привлечь к себе интерес и натолкнуть на мысль о возможности использования при распространении карточек.

— Всегда есть кто-то, — растолковывал Уэйнрайт, — кто знает кого-то еще, который знает третьего парня, приложившего руку к этому бизнесу. Так ты вотрешься в святая святых… Периодически будешь докладывать мне. Но не напрямую.

Ноллан откровенно рассказал Истину о том, что произошло с Виком. Это он сделал нарочно, не опуская жутких подробностей. По мере того как Ноллан рассказывал, он видел, что лицо Майлса Истина бледнело все больше и больше. Было ясно, что парню здорово не по себе.

— Что бы ни случилось, — строго сказал Уэйнрайт, — я не хочу, чтобы ты потом думал, что я тебя не предупредил… Теперь о деньгах… Если ты согласен, будешь получать гарантированную оплату — пятьсот долларов в месяц, пока не выполнишь задание. Деньги будут оплачиваться через посредника.

— Значит ли это, что меня берут в штат?

— Конечно, нет!

Ответ был категоричен и не оставлял никаких сомнений. Ноллан добавил:

— Официального участия в этом деле банк не принимает. Если ты согласен на такое амплуа, то будешь выступать в нем один и только один. Влетишь в неприятность и намекнешь на то, что работаешь на ПКА, попадешь в дерьмо. Банк откажется, и тебе не поверят. Не забудь, что ты сидел в тюрьме! Тебе никто не поверит. Ну, а мы о тебе никогда ничего и слухом не слыхали…

Майлс скорчил гримасу:

— Значит, из огня да в полымя?

— Истинно так. Но помни: это ты сюда пришел, а не я пришел к тебе. Так — да или нет?

— А если бы вы были на моем месте, как бы вы поступили?

— Я не ты, и я никогда не окажусь в твоей шкуре… Но вот что я тебе скажу: судя по раскладу, у тебя никакого выбора нет.

На какое-то мгновение улыбка мелькнула в глазах Майлса Истина: