Мент, меч и муж

Айсуо туманной дымкой зависает в воздухе, четко видно только лицо. Глаза умоляюще на меня смотрят. Я киваю, счастливый меч отправляется в самое сердце бойни.

Роннен и хозяин Ваирманга рубятся спина к спине. Кажется, умудряются даже отбивать стрелы. Впрочем, лучники стреляли только до тех пор, пока разбойники не достигли каравана. Лица двух лордов спокойны и сосредоточенны, а в руках – две размытые полосы. Кажется, несколько трупов уже валяется у ног моего сюзерена. Кеоссия отсюда полностью не видать.

Джуран, забравшись на открытую телегу, фехтует с оборванцем в дорогих сапогах. Удачный выпад – сегодня сапоги поменяют хозяина.

Хрип – одного из возниц извлекли из-под кибитки (а может, сам полез) и перерезали горло. Совсем близко, видимость и слышимость замечательная. Нащупываю правой рукой рукоять меча, в левой – шарик. Внезапно бандит оседает, в спине – дротик. Мимо пробегают покрытые чешуей ноги. Реус-Зей наклоняется, смеривает меня взглядом, убеждается в полной моей невредимости и снова бросается в бой. Ему что, приказано здесь вертеться? Типа личная охрана?

Кто-то прыгает в повозку, она содрогается. Пол пробивается ржавой алебардой, еле успеваю отшатнуться. Дуновение холодного воздуха – похоже, Айсуо вернулся. Телега перестает сотрясаться.

– Хозяйка, вы в порядке?

– Да…

Мальчишка радостно улыбается и снова кидается в бой.

Думаю, на самом деле драка не заняла и получаса. Просто для меня время растянулось. Почти всех бандитов перебили, пятеро-шестеро успели сбежать. Высылать погоню Роннен не стал: хватало дел и здесь.

Хамеку распороли брюхо, и сейчас над ним колдовал Думар – наш отрядный лекарь, сухопарый мужчина с крупными чертами лица и выдающимися вперед зубами. Еще пару человек легко ранили. Илько с сегодняшнего дня будет раздувать парусом только одно ухо – второго у него больше нет. Я слышала, как Крюйлен утешает племянника, говорит что-то о колдунах, которые могут приделать новое… На вопрос: «А сколько оно стоит?» – бельмастый сплюнул и преувеличенно твердо ответил: «Наберем, значь!»

Вряд ли…

– Иана, ты точно в порядке?

Роннен, целый и невредимый, смотрел на меня, похоже, тревожно.

– В полном.

– Славно. Вечером поговорим.

И лорд Крим умчался по очередному неотложному делу.

У Кушана Маловячего убили трех возниц. Пузанчик фыркал, ругался и посылал мертвым идиотам камни в печенку. Жадность сыграла с ним злую шутку: похоже, самому придется пересесть на телегу. Его люди хмуро косились на хозяина, но помалкивали. Кажется, тайком злорадствовали. Один из торговцев громко молился за покойных.

Кажется, по всеобщему мнению заварушка завершилась благополучно.

Что-то я начала привыкать к трупам тех, с кем вчера еще здоровалась.

С местом для ночевки определялись долго. До очередного трактира караван дойти засветло не успевал, разбивать лагерь в лесу Роннен не решался, и ставший удивительно сговорчивым Маловячий ему поддакивал. В конце концов, отошли немного назад, туда, где скалы выныривали из-под деревьев, образовывая естественный козырек над дорогой. Лорд Крим распорядился об охране лагеря, я, как дежурная по стоянке, отправилась было за водой. Но Джуран, возникший, казалось, из темнеющего воздуха, мягко отобрал ведро.

– Тебя зовут, – кивнул он на занимающийся костер. – Иди, завтра поработаешь.

Завтра так завтра. Я побрела туда, где на фоне огня четко выделялся силуэт Роннена.

– Мой лорд…

– Иана. Как ты?

Любопытный вопрос. И что на него ответить? Я пожала плечами, хмыкнула неопределенно. Вообще-то, конечно, слегка колотит. Но столько уже всего пережито – одной задушенной истерикой больше, одной меньше…

– Ты когда-нибудь позволишь себе заплакать?

Терпеть не могу людей, которые начинают читать мысли. И вдвойне бесит, если доморощенные психиатры угадывают правильно.

– Зачем, мой лорд? – Подбородок воинственно вздернут, плечи расправлены… Ну-ну. Остынь, Яночка. Похоже, тебя банально раскручивают на эмоции. Знать бы еще, с какой стати.

– Обычно женщинам помогает. – А улыбка добрая-добрая. И грустная немного. Ох, мой лорд, что же ты задумал?

– Мне не помогает.

– Ну и ладно. Посидишь рядом?

Вот так все и случилось. Потрескивание костра, руки на плечах, разговор ни о чем, палатка, упавший под ноги плащ… Жар его тела. Чьи-то вздохи – быть может, мои.

Ничего такого, чего не было у меня с другими.

Ничего такого, чего я бы не хотела.

Только то, что оказалось вдруг необходимым. Глотки воздуха, перекличка охраны вдалеке, теплое плечо, в которое надо уткнуться и сделать вид, будто это вовсе не у тебя глаза на мокром месте. А затем успокоиться и улыбнуться – тоже незаметно, вдыхая запах мужчины.

Кажется, он гладил меня по голове. Кажется, я сонно бурчала о странных парнях, воображающих себя крутыми мачо. Он соглашался, хотя вряд ли понимал и половину моих сентенций. А потом мы заснули.

Утро началось необычно. Мне предложили выйти замуж. Чувственным, хрипловатым спросонья голосом, под аккомпанемент просыпающегося лагеря. С подобающими случаю оборотами, типа «не окажет ли леди милость» и «буду счастливейшим из смертных».