Мент правильный

В итоге потом пришлось гоняться за главарями, ради поимки которых, собственно, всё и затевалось, по всему городу.

Внедрение – всегда было и остаётся очень опасным способом борьбы с преступностью. Преступники – народ осторожный, у многих высоко развита интуиция, способная без всяких приборов определять, свой или чужой.

И какую бы крутую легенду тебе ни придумали, какое надёжное прикрытие бы ни обеспечили, всегда есть вероятность разоблачения.

Ты можешь проколоться на какой-нибудь досадной мелочи, напороться на того, кто знает твой истинный род занятий… да просто твоё лицо может не понравиться кому-то из авторитетов, которые живут и действуют по принципу: сомневаешься – грохни.

Нет уж, лучший пилотаж в таком деле – иметь в посвящённых кругах банды своего человечка. Но это, конечно, в идеале.

Я догадывался, что пока в окружении Левашова таких источников информации нет и вряд ли появятся в ближайшее время. А у нас реальный цейтнот: чем быстрее мы провернём задуманное, тем скорее вытащим Смушко и весь наш угрозыск из того дерьма, в которое нас пытаются окунуть некоторые товарищи, которые нам совсем не товарищи.

И действовать нужно иначе, не как ребята из МУРа. У них были свои обстоятельства, у нас свои. Готового рецепта на все случаи не существует.

Чтобы рыба такого калибра, как Левашов, клюнула, надо не только подготовить для неё подходящую наживку, но ещё и убедить в том, что прямо сейчас она уйдёт у него из-под носа. И вот это будет по-настоящему обидно! Особенно для такого честолюбивого, как адреналиновый и кокаиновый наркоман Левашов.

Ох, как он будет рвать и метать, если такая притягательная, как магнит, добыча вдруг уйдёт! И как он не захочет её упустить!

А отсюда и предлагаемая стратегия, которая заключается в создании нужной нам ситуации для Левашова.

В общем, если у нас цейтнот, тогда пусть и у него будет совсем ужас-ужас, времени на подготовку всего ничего, а значит – больше ошибок и больше шансов попасться.

– Делаем следующее, – заговорил я. – Опиум размещаем на такой склад, который вроде бы и считается надёжным, как банк, но при этом взять его силами банды в десять-пятнадцать человек было бы вполне реальным делом. При этом надо сразу через несколько источников распустить слух, что этого опиума на складе как гуталина на гуталиновой фабрике… ну просто завались.

Не знавшие о существовании дяди Фёдора и кота Матроскина из Простоквашино, Гибер и Мишка спокойно восприняли эту фразу, а я продолжил:

– Но при этом весь город должен знать, что со дня на день, не сегодня, так завтра товар точно уедет… ну, скажем, в Москву, в бронированном вагоне и при охране с пулемётами. Я буду не я, если Левашов не захочет взять склад приступом.

Гибер и Мишка переглянулись.

– Рискованно, – сказал Гибер.

– Рискованно, – подтвердил Мишка.

Я расстроенно вздохнул. Такой хороший план летел в тартарары… Боюсь, другого мне уже не придумать. И тогда… Не знаю, что тогда.

– Но попробовать нужно, – добавил бригадир с улыбкой. – Я всегда считал тебя башковитым парнем, Быстров.

Я польщённо улыбнулся. Доброе слово… в общем, доброе и всё тут.

– Пойду твой план согласовывать со Смушко, пока он в губком не умчался, – сказал Гибер, отставляя в сторону недопитый чай. – А вы сухарики грызите пока, но так, чтобы зубы не поломать.

Глава 29

Гибер ушёл, в кабинете остались только мы с Мишкой.

– Слушай, – отчаянно зевая, сказал я, – ты как хочешь, но я подремлю хоть часик.

– Дрыхни, – великодушно разрешил напарник. – Понадобишься – разбужу.

– Вот и славно.

В каких только позах мне не приходилось спать: и сидя, и стоя. Разве что дрыхнуть на ходу не научился, но если и дальше пойдёт в таком духе, придётся осваивать и эту науку.

Я опустил голову на руки и задремал, слыша сквозь сон, как в кабинет то и дело заглядывают люди, о чём-то говорят, что-то спрашивают, но раз Мишка меня не будил, значит, ничего срочного не было.

Наконец, я почувствовал, как на спину легла чья-то рука.

– Подъём, Жора. Гибер сказал, что через пять минут собираемся у Смушко.

Я с сожалением оторвал голову от затёкших рук. Башка была словно набита ватой и категорически отказывалась соображать.

– Сколько сейчас времени?

– Семь утра.

– Ладно. Я лицо вымою, а то совсем котелок не варит.

Холодная вода помогла скинуть оцепенение с организма. Кофейку бы для закрепления эффекта… Мечты, мечты, где ваша сладость?

Вместо него меня ждала кружка горячего чая, правда, на сей раз уже не морковного, а вместо сухарей – тёплая и ароматная плюшка.

Я вопросительно уставился на Мишку.

– Тут поблизости нэпманская пекарня есть, – пояснил напарник.

– Сколько я тебе должен?

– Нисколько. Просто в следующий раз ты угощаешь.

Я кивнул.

Булка оказалось что надо: тем более с голодухи. Умял её моментально, даже крошек не оставил.

– Вкусно, но мало, – улыбнулся я.

Мишка развёл руками.

– На большее денег не хватило. Сам знаешь, как у нас дела с получкой.

– А как у нас дела с получкой? – заинтересовался я.

– То есть ты и этого не помнишь? – вздохнул друг.

– Если бы помнил – не спрашивал.