Мент правильный

Но, какими бы миловидными не были личики этих девочек, ни одна из них не в силах заменить мне слишком рано ушедшую из жизни любимую, вдруг с тоской понял я.

Сколько лет прошло с её раннего ухода, а я не в силах забыть её и то, что нас связывало.

Оказавшись в новом времени и новом теле, я всё равно остался тем самым Георгием Побединым, который остаток жизни проходил в однолюбах. Изменится ли что-то теперь?

Не знаю.

Но пока я не хочу ничего менять.

Товарищу Тарасову было нужно срочно ехать по своим делам, но он всё же подкинул нас до губрозыска, напоследок пожелав удачи.

Гибер выслушал наш доклад.

– Значит, говорите, место хорошее?

– Да. Внутри банка можно роту спрятать – никто не заметит, – подтвердил я.

– Роту нам никто не даст, – хмыкнул он.

– Боюсь, в нашем распоряжении совсем немного народа.

– А что такое, товарищ Гибер?

– Левашов слишком часто уходил от нас. Есть обоснованные подозрения, что у него есть свои источники либо в губрозыске, либо в милиции. Вычислить, к глубокому сожалению, пока не получилось. Вызвать товарищей из других городов, которые бы точно не были связаны с Левашовым, не получится. Поэтому будем обходиться исключительно своими силами, а тех, в ком уверенность сто процентов, не так уж и много. Любая утечка на сторону приведёт к срыву операции, товарищи, – объяснил расклад бригадир.

– И на кого тогда мы сможем рассчитывать?

– Только на сотрудников первой и второй бригад, меньше десяти человек.

– Но ведь у Левашова около тридцати сабель, – заметил я.

– Так и есть, Быстров. Это значит, что на каждого из нас будет приходиться по три бандита, – как уж слишком оптимистично, на мой взгляд, сказал Гибер.

– Тогда может устроим грабителям весёленькую жизнь? Заложим внутри фугасы, можно даже растяжки поставить, – я вспомнил увиденную в руках Полундры гранату.

Как выяснилось позднее, это была предтеча знаменитой «лимонки» – французская граната F-1, которая состояла на массовом вооружении сначала русской, а теперь и Красной армии.

– Какие растяжки? – не понял Гибер, и я вкратце объяснил идею.

Уловив суть, бригадир отрицательно покачал головой.

– Не пойдёт, Быстров. Во-первых, кто нам позволит взрывать действующее советское учреждение, особенно такое важное, как Госбанк. Во-вторых, у нас просто нет в распоряжении специалистов, которые могли сейчас установить и фугасы, и эти твои, как их… растяжки. Здесь надо связываться с инженерными войсками, договариваться – а у нас на это просто нет времени. Да и не забывай, что отделение банка будет днём работать – значит, придётся минировать его ночью, а утром снова разминировать. Слишком хлопотно.

– Тогда как будем брать банду?

– Дадим им взять то, что нужно, и возьмём на выходе. Есть местечко, где можно скрытно поставить пулемёт – он отсечёт им дорогу назад в банк, и они не смогут там забаррикадироваться. Пространство открытое, накроем кинжальным огнём с нескольких сторон. Левашова желательно оставить в живых, а вот его дружков кладём на месте – за это с нас никто стружку не снимет.

– Да, но как же сторож в банке? – справедливо заметил я.

– В банке есть запасный выход? – прищурился Гибер.

– Есть.

– Ну вот пусть сторож, как только поймёт, что банк грабят, сразу сматывает удочки и уносит ноги через запасный выход, не вступая в бой.

– А бандитов этот факт не смутит?

– Вряд ли. Они же по себе всё меряют – решат, что сторож струсил, – ответил Гибер. – Понятно, – сказал я. – Брать на выходе – так на выходе. Есть соображения, когда Левашов решится на дело?

– Мы с товарищем Смушко прикинули: о том, что опиум находится в банке Левашов узнает уже сегодня, где-то под вечер. Будет уже поздно, вряд ли он сразу ринется брать банк. Отправка груза назначена на утро послезавтра, так что уверен – завтрашняя ночь будет решающей, – подытожил Гибер.

Он так посмотрел на нас, что мне невольно вспомнился отец. Только спустя годы до меня дошло, какая суровая, но при этом именно ласка была в его взоре. И как мне этого порой не хватало и продолжает не хватать.

– Будьте готовы, товарищи. Придётся нелегко!

Глава 30

– А кому щаз легко, – вдруг сказал Мишка.

– Что? – встрепенулся я.

– Ничего. Ты же сам так пару раз говорил, – удивился моей реакции Мишка.

– А, ну да, – успокоился я.

Мне не всегда удавалось, что называется «фильтровать базар». Нет-нет, да в речи проскакивали какие-нибудь жаргонизмы из моего прошлого. А поскольку эти штуки бывают по-настоящему заразными (или как говорили у нас «вирусными»), неудивительно, что иногда эти фразочки вставляли в свою речь те, с кем я часто общался.

День оказался достаточно рутинный: нас, конечно, дёргали, но без особого фанатизма.

Когда стукнуло шесть вечера, Гибер отпустил нас домой. Перевозкой опиума и его охраной занимались парни из второй бригады, первую пока трогать не стали.

Смушко таки вкатил Чалому десять суток ареста для профилактики, но, когда выяснилось, что рук не хватает, тут же «помиловал».

Мы столкнулись с Чалым буквально на пороге.

– Мужики, вы по домам? – спросил он.

– По домам, – ответил я.

– А как вы относитесь к тому, что я угощу вас пивом?