Ментовский вояж

– Русски здес был, русски здес нет, – подойдя, произнес Трапанг. – Русски был… сем… восем ден, – командир пятерки морских воинов на манер «нового русского» образца далеких девяностых продемонстрировал нам восемь пальцев.

– Семь-восемь дней, – майор Рачко окинул хмурым взглядом разруху и запустение, царившие на месте лагеря карельских рыбаков. – А куда они делись? Куда ушли? И, главное, почему?

– Русски идти… так, – подозвав одного из своих бойцов, Трапанг бросил пару слов на ириж, после чего серокожий разоружился, аккуратно сложив свой арсенал на землю, и завел руки за спину. Командир морских воинов Дайяра накинул на руки подчиненного какой-то узкий поясочек, после чего серокожий сгорбился, медленно поплелся вперед, всем своим видом изображая смирение и покорность. – Враг… возми русски…

– Взяли в плен! – воскликнул я, мысленно сравнивая таланты «пленного» и Радруфа: «пленному» до Радруфа еще учиться и учиться в театральном училище. – Все ясно – наших захватили, а потом увели с собой.

– Хм… Ким? – Петрович повернулся к одному из спецназовцев. – Ты можешь подтвердить выводы наших союзников?

– Здесь был кто-то чужой, не наш, не с Земли, – поразмышляв секунд пять, по-русски ответил северокореец. – Враг ушел с острова семь дней назад.

– Твою дивизию! – от души выругался бывший кэгэбэшник. – Опоздали! На неделю, анус лангуста!

– Махеер… Здес был махеер, – заявил Трапанг, помахав в вытянутой руке тем самым поясочком, который пару минут назад изображал путы. – Сем… Восем дней.

– Махеры, говоришь? – моментально подобрался Альберт Петрович, поднимая руку. – Дай-ка сюда свой шнурок… Хм, гейропейские ценности какие-то.

– Дай, – командир пятерки морских воинов ловко перехватил поясок, связал концы и жестом показал, что сей девайс надевают на голову, словно корону. – Махеер ранг.

– Ранг махеров? – брезгливо поморщился майор ПГУ КГБ СССР в отставке. – Выбрось его, Трапанг, и никогда не примеряй на себя всякое говножуйство.

– Дай посмотреть, вещдок все-таки, – попросил Михаил и, рассмотрев протянутый ему «шнурок», громко захохотал. – Ха-ха-ха, гейропейские ценности нервно курят в сторонке.

Поясок представлял собой полоску ткани шириной около пяти сантиметров, с тщательно вплетенным в него непрерывным узором. Узор изображал, пардон за натурализм, дефекацию двуногих существ, которую они производили один на голову другому – этакая длинная цепочка засирателей мозгов. Силуэты двуногих существ не имели никаких признаков, указывающих на их половую принадлежность, нельзя было рассмотреть и каких-либо расовых различий. Называлась эта штуковина «махеер ранг», что переводилось как «радость истинного махеера».

Что же касается истинности и неистинности, то исследователей данной темы ожидал прелюбопытнейший сюрприз, достойный докторской диссертации в области психиатрии. Итак, критериями истинности у указанного сообщества являлась способность впендюрить ворованную вещицу друг дружке за большие деньги и умение обмануть и обокрасть ближнего. Любого, независимо от цвета кожи, сексуальных пристрастий или религиозных воззрений. Высшим пилотажем, если можно так выразиться, являлся талант внедрения в чужие мозги порочных идей, эдаких мыслей-троянов, превращавших обработанного индивидуума в фанатичного поклонника обрядов и мировоззрения махееров.

– Хватит ржать, надо обыскать остров, – Петрович наградил моего бывшего напарника укоризненным взглядом. – Осмотрим тропы, поищем свежие признаки присутствия людей. Вдруг кто-нибудь спрятался от махеров.

– Мы с капитаном Ковалевым сходим на пирамиду, телепортировавшую Северьянова, – произнес я, тотчас уточнив в оправдание: – Следопыты из нас плохие.

– Хорошо, удовлетворите свое ментовское любопытство, – кивнул бывший кэгэбэшник, соглашаясь с критической оценкой наших рейнджерских талантов. – Но чтоб даже не вздумали лезть к телепортам!

– Так точно, товарищ майор! – щелкнув каблуками, я вскинул руку к шлему. – Разрешите идти?

В ответ Альберт Петрович неопределенно махнул рукой: мол, катитесь вы, оба, куда намылились. Остров не особо крупный, не какая-нибудь Новая Гвинея, поэтому потеряться на нем будет проблематичненько. А если кого вдруг все-таки угораздит заплутать, то его быстренько разыщут специально обученные для этого дела люди.

Определившись с направлением, мы с Михаилом двинулись к знаменитой пирамиде.

Дотащившись до подножья, сели передохнуть перед подъемом на верхотуру, прикидывая, стоит ли тратить время на обход мегалитического сооружения, либо ограничиться восхождением.

– …Кракен, Кракен, быстро возвращайтесь назад, – голосом Петровича прохрипела верная «моторола». – Как понял меня, прием…

– Я – Кракен, понял тебя, идем обратно, – ответив, я разочарованно глянул на вершину пирамиды. М-да, не судьба. – Наши, вероятно, что-то нашли…

– …Или кого-то, – тотчас откликнулся Михаил. – Хорошо бы живыми – задолбало смотреть на трупы.

– Что делать – война, – вздохнул я и, прибавляя шаг, процитировал произведение группы «Любэ»: – Дурная тетка, стерва она.