Менжинский

Сестра Людмила арестована в Петербурге в феврале месяце, в связи с ее выступлением на «женском дне». Подробностей никаких не знаю, получил за это время от Веры только коротенькое письмо и открытку… Вера имеет свидания с сестрой, та сидит в новой женской тюрьме, вот и все, что я знаю. При таких условиях я затрудняюсь переслать Ваше письмо, тем более, что не все мои письма дошли до Веры, а ее письма с подробностями я так и не получил еще, хотя оно должно было давно прийти.

Напишите мне, пожалуйста, может ли Ваше письмо ждать, пока я проверю один адрес, или вы желаете получить его назад.

Крепко жму вашу руку. В. М.».

Начало первой мировой войны застало Менжинского в Париже. Здесь он собственными глазами мог наблюдать предательство французских социалистов, которое он предсказывал в беседе с Мануильским задолго до начала войны — 23 июля (3 августа) французские социалисты — депутаты парламента проголосовали за военные кредиты правительству. Точно так же поступили германские, австро-венгерские и бельгийские социалисты. За два дня до голосования военных кредитов во французском парламенте наемным агентом реакции был убит пламенный противник империалистической войны Жан Жорес. Вместе с другими русскими эмигрантами Менжинский шел за гробом Жореса, провожая его в последний путь на кладбище Пер-Лашез.

Социал-шовинистический угар охватил не только французских, но и русских социал-эмигрантов. Меньшевик Плеханов и скатившийся в болото меньшевизма Алексинский, эсер Савинков и его друзья оказались в одном лагере с буржуазией и европейскими социал-предателями. Этот шовинистический угар захватил даже я некоторых эмигрантов-большевиков.

Вячеслав Менжинский с первого дня войны занял интернационалистическую позицию и в дальнейшем целиком и полностью разделял ленинскую тактическую линию по вопросам войны и мира. Резко, со свойственным ему остроумием высмеивал Менжинский оборонцев, ¦ в частности Плеханова, заявляя, что он читатель, но не почитатель Плеханова.

Жизнь в эмиграции была вообще тяжелой, полной лишений и невзгод. Но особенно тяжелой, и морально и материально, она стала во время войны. Вести с родины, отделенной от Парижа фронтами, вести от родных приходили редко. Чтобы иметь средства к существованию, какой-нибудь заработок, Менжинский в 1915 году поступил на работу во французский частный банк «Лионский кредит».

Часть II

И решительный бой

Глава первая

Париж 1917 года, военный Париж. Как он не похож на тот Париж, каким девять лет назад его впервые увидел Менжинский! Париж стал другим. На улицах затемнение — парижане боятся налетов германских аэропланов и цеппелинов. В городе мало мужчин, повсюду женщины — кондуктора трамваев, кельнерши в бистро, приказчицы в магазинах, даже чиновники и клерки в банке, где работает Менжинский, тоже женщины. Женщины в трауре, их, женщин в трауре, особенно много стало среди парижанок с осени прошлого года, после битвы под Верденом. А что там, в России, сколько там «карпатских» и «мазурских» вдов?

В один из совсем теплых мартовских дней, закончив работу в банке, Менжинский вышел на улицу и направился к трамвайной остановке. Совершенно неожиданно рядом пронзительно заверещал мальчишка-газетчик:

— Важные события в России! Петроград восстал! В Петрограде революция!

Революция! Сколько уже раз Менжинский слышал эти слова из уст газетчиков за последние два года! Только берлинское телеграфное агентства «Вольф» передало четырнадцать сообщений о революции в России.

Но сегодня сообщение передается со ссылкой на ПТА — Петроградское телеграфное агентство!

Купив газету, Менжинский вскочил в трамвай. Быстро пробежал сообщение: в Петрограде восстание! Войска переходят на сторону народа! Разгромлены полицейские участки.

Неужели это правда?

Как невыносимо медленно тащится трамвай! Скорее к своим, проверить, ободрить, решить, что делать!

Наконец нужная остановка. И — почти бегом к знакомому подъезду, затарабанил в дверь.

Открыл Михаил Николаевич, без пиджака, с встревоженным лицом.

— Михаил Николаевич, дорогой! Поздравляю!

Нервно жмет руку Покровского, весело поблескивают глаза из-под стекол пенсне.

— Вячеслав, что с вами, чем вы так взволнованы?!

— Как, вы ничего не знаете? Кричите «ура»: в России революция! Петербург восстал. Царю — по шапке.

В десятый раз перечитано сообщение ПТА. Строятся планы возвращения в Россию.

В последующие дни телеграф приносит новые вести: великий князь Михаил отрекся от престола. Власть в России — в руках комитета Государственной думы. Образовано Временное правительство.

Заявление министра-председателя князя Львова: «Война до победного конца!»

В Петрограде и Москве созданы Советы рабочих и солдатских депутатов. Революцию поддержали Киев, Ташкент, Владивосток.

Армия признала новую власть.

Население приветствует освобожденных из тюрем революционеров.

Французские газеты почти не комментируют радиотелеграфные сообщения из Петрограда, Лондона и Стокгольма. Да и бог с ними, комментариями, скорее бы домой, там сами разберемся.

Но как?

Ответа на этот вопрос никто не дает.