Мэр

Алена Игоревна завершала дела решительно и быстро. Нет, надежда на то, что Игоря удастся вытащить, оставалась – она не верила в свое собственное светлое будущее. Впереди ее определенно ждала несколько иная жизнь, но, как знать, думала она, может быть, эта новая жизнь будет не менее честной и яркой, чем прежняя. Куксо, нотариус, офис и снова нотариус, а около пяти вечера она подвела итог и выехала в детдом. Следовало поговорить с директрисой.

«Она должна понимать… – убеждала сама себя Алена, – женщина вроде неплохая… важно объяснить…» И следующий по пятам за ней Свирин двигался за своей подопечной все на той же дистанции – ни сантиметром ближе, ни сантиметром дальше.

А потом была грязная стоянка у гнутой облупленной решетки, запах старого кафеля и горелой каши, недолгое ожидание куда-то отлучившейся директрисы и жесткий, бескомпромиссный отказ.

– Не буду врать, – прямо сказала директриса, – мне звонили из мэрии.

– Кто? – выдохнула Алена: она знала, что Павлов убедил Сериканова не встревать.

– Неважно, – покачала седой головой директриса, – вас желают посадить.

Алена обмерла.

– Алена Игоревна, вы мне симпатичны, – после секундной паузы продолжила директриса, – у вас ясный ум и здоровая психика. Я уверена, что Леночка выросла бы у вас успешным и счастливым человеком.

– …бы, – горько произнесла Алена.

– …бы, – уверенно вторила ей директриса. – Понадеяться и потерять… вы даже представить не можете, что это для них значит.

Алена бессмысленно огляделась, машинально поблагодарила и вывалилась в дверь. Не видя ничего от слез, яростно отбившись от караулившего ее Свирина, побежала по гулкому коридору, вылетела на площадку и не выдержала – разрыдалась.

Измена

Артем вновь едва успел попасть в изолятор до закрытия картотеки. Если вы проскочили до этого момента, считайте, вам повезло. Но разговор с подзащитным не клеился. Более того, Лущенко молчал.

Артем недоумевал и чувствовал, что с подзащитным творится что-то неладное. Вдруг Лущенко поднял глаза, и в них читалась боль.

– Что у вас с Аленой?

Артем опешил:

– В смысле?

Лицо мэра покрылось красными пятнами.

– Вы же были с ней на нашей даче!

– Ну да, были, – вспомнил, как они вытряхивали перед обыском всякий хлам, Артем. – Вы что это… серьезно?! Вы ревнуете?

Лущенко заиграл желваками:

– Вот только не надо прикидываться! Я видел фотографии! Вы и она на нашей веранде!

– А… вы про тот раз? – дошло до Павлова.

Лущенко побагровел:

– Так вы там были неоднократно?!

– Так, спокойно, Игорь Петрович, – выставил ладони вперед Артем, – откуда вам это слили? Кто? Джунгаров? Брагин?

– Да какая разница кто? – с болью произнес мэр. – Вы! Вы мне в душу! Вы…

– Ничего не было, – мотнул головой Артем, – вы слышите?! Ничего!

Лущенко яростно всхлипнул:

– И света не включали! Брагин мне все рассказал!

Артема как ударили.

– Брагин?!! – поднялся он из-за стола. – Вы что, Игорь Петрович, Брагину поверили?! Вы в своем уме?!

– А что вы на меня орете?! – тоже начал подниматься Лущенко. – Да, вы мне всю жизнь сломали!!! Предатель! Телезвезда, блин!

Артем шумно выдохнул и, показывая пример, сел, сложив руки на столе.

– Ну-ка, давайте с самого начала.

Солнце

Алена успокоилась быстро; такой она была всегда: если расстраивалась, то ненадолго, до первой здравой мысли. Теперь она понимала директрису куда как лучше и уже сама стала опасаться дать Леночке надежду и… на годы исчезнуть в каком-нибудь Красноканинске. Но и оставлять Леночку там, вечно одну, было невыносимо.

«Господи, – подняла она глаза к небу, – ну, помоги ты мне вытащить хотя бы Игоря!» Если бы Игорь вышел, ему бы Леночку доверили…

Свирин подошел к ее роскошной машине, открыл перед ней дверцу, и в следующий миг в салоне что-то пыхнуло, а еще через мгновение перед ней взошло солнце. Оно росло в размерах буквально на глазах, и Алена с оторопью увидела, как бросившихся прикрывать ее собой мужчин оторвало от земли.

И только потом пришел удар.

Она

Артем услышал взрыв, как только вышел за проходную СИЗО, и чувство чего-то непоправимого захватило его целиком и сразу. А когда он добрался до места, там уже всем заправлял Брагин.

– Кто? – кивнул Артем в сторону развороченной, не узнаваемой машины.

– Сабурова, – нехотя ответил Брагин. – Насмерть.

Артем пошатнулся, кое-как отошел к дереву и прислонился к нему спиной.

Перед глазами стояла навсегда врезавшаяся в память картинка. Она сидит в плетеном кресле, поджав под себя ноги. Футболка, брючки-бриджи, загорелые холеные руки, плечи, ноги. Открытое классическое лицо. И легкий теплый, залетевший на веранду ветерок любовно гладит ей лицо и волосы.

Ошибка

Брагин проводил бледного адвоката внимательным взглядом и глянул на прикрытые черным упаковочным целлофаном тела.

В кармане заиграла «Мурка», и Брагин вытащил телефон. Это был Доронин.

– Да, товарищ генерал. Да, Сабурова. Насмерть. Да, все мы знали, товарищ генерал! Я сам, лично, смежникам все имена вместе с делом передал! Да-да, и заказчика именно я нашел, и даже исполнителя. Но вы же знаете этих фобосов…