Мера ее вины

– Позвольте рассказать вам предысторию. Обвиняемая и мистер Блоксхэм были женаты восемнадцать лет. Мистер Блоксхэм является человеком с безупречной репутацией. Он работает, точнее, работал… нанесенные рукой обвиняемой увечья оказались настолько серьезными, что он уже никогда не поправится. Так вот, мистер Блоксхэм работал консультантом по вопросам экологии как с правительственными организациями, так и с частным сектором и занимался вопросами влияния производственных предприятий на окружающую среду. Кроме этого, он вел видеоблог о воздействии глобального потепления на природу и диких животных Британии. У этого блога было более полумиллиона подписчиков. Мистер Блоксхэм писал книги и выступал на радио и телевидении. Можно сказать, что он защищал и боролся за права кузнечика, чайки и мыши-полевки. Он делал все возможное, чтобы сохранить нашу флору и фауну, до тех пор, пока не пал жертвой преднамеренной и жестокой попытки убийства.

Несмотря на то что стекло бокса, в котором она сидела, было высоким, Марии показалось, что старшина присяжных произнесла слово «позор». «Ну, вот и всё, – подумала она, – меня уже осудили. Не дошли даже до ножки стула, поврежденного мозга и крови на руках. Осудили за мышей». Мария никогда не думала об этом раньше, но теперь поняла, что уголовных адвокатов редко нанимали исключительно потому, что они хорошо знают законодательство. Юрист должен быть психологом, он должен знать, как повлиять на присяжных, представив им самые неочевидные и мелкие проступки так, чтобы вызвать в их душе максимальное негодование. Интересно, как ее адвокат Джеймс Ньюэлл ответит на эти обвинения. С виду он выглядел не таким целеустремленным и боевым, как Имоджин Паскал, скорее даже наоборот.

Среди публики сидел нанятый прессой художник, рисовавший карандашом ее портрет. Громкие звуки скребущего по бумаге карандаша раздражали людей, сидевших поблизости от него. Мария видела, как люди хмурились. «Какой он меня изобразит?» Она не будет покупать газету, в которой напечатают этот рисунок, хотя совершенно спокойно может это сделать. Судья дала разрешение на то, что на время суда Мария может проживать в специальном хостеле для отпущенных под поручительство.

Ей отвели комнату с жесткой кроватью и сломанным комодом. Ванная и туалет были общими и располагались в коридоре. Напротив входа в ее комнату находилась кухня общего пользования, которая, по ее мнению, мало на что годилась. Мария имела право находиться вне хостела с 8 утра до 6 вечера. Адвокат настоятельно просил ее не нарушать условий комендантского часа. Кроме этого, ее предупредили о том, что она ни в коем случае не должна предпринимать попыток увидеться с Эдвардом Блоксхэмом.

Мария понимала, что портрет не окажется лестным. Ей было сорок, но выглядела она на все пятьдесят. Каштановые волосы с проседью заплела в косу, которую замотала и укрепила на затылке. Увлажняющие кремы и краска для волос, по мнению ее мужа, были пустой тратой денег, и так как сама она не зарабатывала, то средств ухода за собой у нее не было. Муж также считал, что посещение парикмахера является совершенно излишним. Ему не нравилось, что женщины много часов просиживают перед зеркалом и красят волосы лишь для того, чтобы им делали комплименты люди, которые хотят их денег. Истинная красота – это чудо природы. Такую красоту не купишь в салоне. Из свиного уха не сделать шелковое портмоне. С годами это выражение стало одной из самых любимых фраз ее мужа.

– Вы увидите, – продолжала обвинитель, – орудие, которым был нанесен почти смертельный удар, и узнаете о том, с какой огромной силой этот удар был совершен. Обвинение докажет, что нападение на мистера Блоксхэма не являлось оправданным актом самообороны, как будет утверждать миссис Блоксхэм, потому, что этот удар был нанесен тогда, когда муж повернулся к ней спиной. Она ударила его в тот момент, когда он не мог защищаться, после чего спокойно позвонила в полицию и встретила прибывший наряд у входа в дом. Обвиняемая показала свои чувства всего один-единственный раз. Когда ей, дамы и господа, сообщили, что ее муж все еще жив, она лишилась чувств. Доктор Блоксхэм едва выжил. Руки обвиняемой запачканы его кровью, и никакие оправдания, которые вы услышите в зале суда, не в состоянии эту кровь смыть.

Мисс Паскал села, и Марии захотелось поаплодировать ей. Обвинитель этого и вправду заслуживала. Ее выступление было очень убедительным. Эдварда изобразили почти святым, и даже самой Марии стало его немного жаль. Со слов обвинителя получалось, что Мария неделями и месяцами планировала свое черное дело, пока наконец не дождалась момента, когда муж повернулся к ней спиной. Удар оказался таким точным и сильным, что казалось, будто она долго тренировалась при помощи бейсбольной биты и боксерской груши. Эта мысль, кстати, показалась Марии свежей и интересной.