Мера Любви

Итак, граф ушел вооружаться, дамы поспешили скрыться в верхних покоях, рыцари бросились каждый по своим делам, а Стив побежал распоряжаться прибытием крестьян. Джованни остался один, выглянул в одно окно, в другое — нигде никого не было видно. Тем временем весь замок пришел в движение, вернулся граф в легкой кожаной кольчуге, со шлемом под мышкой. Джованни не знал, что ему делать, поэтому пошел следом за графом и его оруженосцами на двор. Здесь уже толпились несчастные поселяне Стокепорта. С башни вторично протрубили тревогу, но до сих пор неприятель не был замечен. Де Бельвар приказал подать ему коня и поехал за ворота, самолично убедиться, что все поселяне благополучно успели укрыться под защитой надежных замковых стен. Так оно и случилось. Почти весь Стокепорт, от мала до велика, хныкал и жался на графском подворье, де Бельвар уже вернулся было назад, когда с башни закричали о приближении неприятеля.

Граф приказал поднимать мост, как вдруг в створе ворот показалась колченогая старушка, из последних сил погоняющая тощую коровенку. Де Бельвар, движимый желанием продемонстрировать Джованни свою рыцарственность, свое великодушное попечение о самом последнем крестьянине, приказал опускать ворота обратно. Он погнал коня вскачь навстречу злополучной корове, схватил животное за рога и потащил на мост. Вооруженный отряд показался как раз с той стороны, с какой находился де Бельвар. Всадники, верно, очень удивились, что замковый мост еще не поднят, и, надеясь вызвать суматоху в воротах, принялись стрелять. Надо же было такому случиться, что одна из пущенных почти наугад стрел, с такого большого расстояния, угодила прямо графу в левый бок. Однако де Бельвар продолжал держаться в седле, старуха со своей коровой были благополучно препровождены внутрь, мост успели поднять. Въехав во внутренний двор замка, де Бельвар покачнулся, к нему тут же подбежали несколько рыцарей, помочь сойти с коня, но графа пришлось не поддерживать, а буквально стаскивать на землю. Встав на ноги, де Бельвар попытался идти сам, но не смог сделать и шага без посторонней помощи. Его подхватили под руки с обеих сторон и отвели наверх, в спальню.

ГЛАВА XXI

Об осаде замка Стокепорт

Джованни поплелся следом, бледный как полотно, стискивая руки и бормоча бессвязные молитвы. Возможно, его прогнали бы из графской спальни, но здесь распоряжался Арнуль, который, едва заметив Джованни, подозвал его к себе.

— Ох, графу плохо, — доверительно прошептал капеллан.

Джованни опустился на колени у изголовья кровати, Арнуль сунул ему в руки влажное полотенце, Джованни отер де Бельвару взмокший лоб. Граф крепился, старался не терять сознание. Арнуль приказал держать его и принялся резать твердокожую кольчугу. Граф принялся ругаться на чем свет стоит. Ругался и Арнуль.

— Дьявольщина, она не вышла, мессир, она застряла! — Арнуль остановился отдышаться и с ненавистью вперил уничтожающий взгляд в проклятую стрелу, но каким бы испепеляющим ни был этот взгляд, стрела не исчезла словно злобный дух, не пропала как наваждение.

— Так тащите! — прорычал де Бельвар.

Арнуль разорвал на графе одежду, вдохнул, выдохнул, опять просил держать графа покрепче, даже позвал еще пару рыцарей на помощь, схватился за стрелу обеими руками, скомандовал:

— Задержите дыхание, мессир! — и сломал древко.

Де Бельвар едва не потерял сознание, но тут ему на глаза попался виновник всего происходящего, жавшийся в углу, Стив.

— А ну иди сюда, подлый негодяй, — потребовал де Бельвар. — Слушай меня, мерзавец. Закрыться в замке, никого не впускать и не выпускать, ничего не предпринимать. И только попробуй ослушаться, я прикажу тебя вздернуть, — тут де Бельвар заскрежетал зубами, потому что Арнуль, пользуясь тем, что граф отвлекся, со всей возможной ловкостью сделал ему надрез на боку и попытался вытащить стрелу.

— Вздерну тебя с превеликим удовольствием, клянусь святыми угодниками, — продолжал граф, матерно ругаясь почти после каждого с трудом сквозь боль проговоренного слова.

— Мессир, не дергайтесь, — бормотал Арнуль, но вряд ли граф его слышал.

Так продолжалось довольно долго. Арнуль, стараясь быть осторожным, пытался вытащить стрелу, де Бельвар ругался и рычал, рыцари налегали, стараясь удержать его, Джованни отирал ему лоб и плакал. Из раны текла кровь, заливая кровать; руки Арнуля уже по самые плечи были в крови. Пришлось резать еще раз, а когда наконец Арнуль вытащил наконечник, кровь начала хлестать так, что все присутствующие оказались перепачканы с головы до ног. Граф потерял сознание. Рану промыли самым лучшим вином, перевязали. Де Бельвар лежал без сознания, вытянувшись на кровати. Как мертвый. Джованни скулил, словно щенок, окончательно потеряв самообладание.

— Ну, ну, будет вам убиваться, — сказал ему Арнуль, которому принесли вода напиться. — Не ровен час, еще сглазите мне все это дело.

Джованни не мог успокоиться, но постарался скулить потише, уткнувшись в подушку графа.