Мэри Роуз

– Энтони, но это же бред! – возмутилась Фенелла и мягко коснулась его плеча. – Я понимаю, что ты не хочешь останавливаться в родительском доме, но сэр Джеймс был бы счастлив видеть тебя в своем доме. У тебя нет причин спать в душной комнате с этим ужасным священником.

– Для меня он не ужасный священник, и ты это знаешь. Я не хочу говорить об этом.

– Он доносчик! – в сердцах воскликнула Фенелла. – Сильвестр говорит, что он отправил на костер отца двоих детей. Этот священник считает, что такова воля Божья – сжигать людей за чтение книг.

– В воле Божьей разбираетесь вы, а не я, – ответил Энтони и встал. – Я разбираюсь в кораблях. Но думаю, что если бы мир был кораблем и кто-то пришел и начал бессистемно вырезать в нем отверстия, как этот Лютер, то он утонул бы вместе со всей командой.

Все было, как всегда: ей нравилось то, что он говорил, хоть она и считала, что это неправильно. Она тоже поднялась, оба привели в порядок свою одежду, поправили складки и ленты, снова превратились в двух несколько пристыженных людей. Без мольбы он позволил уговорить себя остаться, кроме того, действительно снова пошел дождь. По крайней мере он предложил проводить ее до Саттон-холла, что для него было почти верхом галантности.

– Я так о многом хотела спросить тебя и ничего не спросила, – произнесла она.

– Вообще ничего? Ты забросала меня вопросами, как пыточных дел мастер свою жертву, висящую на дыбе.

– Бедный ты мой возлюбленный, – усмехнулась она. – Как я могла быть такой черствой? Вообще-то, я хотела спросить тебя лишь о том, как ты жил, что видел и чем сейчас занимаешься?

– Я строю корабль. – Он смотрел на нее, и в глазах его складывалась мозаика из сверкающих искр. Взрослый мужчина, готовый изо всех сил бороться за то, чего хочет, и в то же время маленький мальчик, который вот-вот лопнет от гордости.

– Хочешь посмотреть?

– Еще бы! А ты как думал?

Он достал рисунок из висевшего на поясе мешочка, развернул его, протянул ей, словно рыцарь – миниатюру своей невесты. Чертеж был выполнен так же, как прежде его рисунки: безупречно, без малейших помарок. Фенелла достаточно разбиралась в кораблестроении, чтобы узнать каракку водоизмещением примерно триста тонн. Высокая корма и плоский киль выдавали влияние зарубежных мастеров, а своей стройностью она напоминала каравеллу. Бросалось в глаза и кое-что еще.

– Орудийные порты, Энтони?

Он кивнул.

– Я хотел попробовать свои силы. В том числе и в укреплении корпуса, необходимого для того, чтобы выдержать дополнительный вес.

– Но кто же заказал это? Ведь только король может купить боевой корабль!

– Король вынужден брать взаймы недостающие ему корабли. А этот в мирные времена можно сдавать торговцам, он подходит для обороны от пиратов. Но в случае войны он практически сразу будет готов нести тяжелое оружие.

– Король хорошо платит, когда берет взаймы корабли для войны? – поинтересовалась Фенелла.

– Только если кому-то очень повезет. Обычно король вообще не платит.

– Тогда я не понимаю, почему твой заказчик так хочет дать ему взаймы свою каракку.

– Фенхель, – произнес Энтони и, остановившись, взял ее за руку. – Нет никакого заказчика. Я строю этот корабль для себя.

– Но откуда у тебя деньги? – воскликнула девушка. – Ведь корабль таких размеров стоит целое состояние! Как ты собираешься его строить?

– Платит граф Рипонский, – ответил тот. – Он смотритель королевского флота. Вместо оплаты за работу он переписывает на меня половину корабля.

– А потом?

– Потом мы с ним становимся собственниками и я сам смогу ходить на нем. Владея кораблем, мужчина с опытом участия в боевых действиях может стать офицером, даже если по рождению он никто, просто ничтожество.

Именно этого он всегда и хотел: выжечь недостаток, смыть грязь со своего тела, пока ему не разрешат охранять корабль, как другие хотят охранять женщину. Ради этого он оставил ее, ради этого он пошел на войну и ради этого он сделает все, что нужно.

– Твой граф может передумать, – осторожно заметила Фенелла.

– Может, – беспечно согласился Энтони. – Но я ему нравлюсь.

– Энтони, ты никому не нравишься! – рассмеялась Фенелла. – Только нам с Сильвестром, ну и, быть может, еще сэру Джеймсу, который всех людей любит.

– Верно. – Когда он улыбался, становились видны его красивые зубы. – Но граф любит корабли, которые я могу построить ему, если он будет заботиться о моем хорошем настроении. Кроме того, ему нравится то, что я рассказываю ему о кораблях. Он потом пересказывает это королю и производит впечатление.

Фенелле казалось, что все это очень рискованно, но она понимала, что он не станет слушать ее предостережений. Энтони был человеком, который не испытывал к людям слишком большого доверия. Если он связался с этим графом, значит, он сделал это ради корабля и теперь прекрасно осознает весь риск.

– Если он не платит тебе, – спросила она, – то на что же ты живешь?

Он скривился.

– Ни на что. Я привык.

Дождь усилился. Фенелла судорожно сглотнула.

– А я, Энтони? На что должны жить мы с матерью?

– Ты? – Он поднял брови. – Разве у Саттонов у тебя есть не все, что нужно, и у твоей матери тоже?