Мэрилин Монро

Однако хочу заметить, что образ этот воспринимался таковым только массовым зрителем. Когда такого зрителя не было, когда Мэрилин появлялась в более или менее узком кругу, принимали ее по-другому. С этой точки зрения полезно познакомиться с портретом Мэрилин тех лет, который нарисовала в своих воспоминаниях немецкая актриса Хильдегард Кнеф: «…дитя с короткими ногами и толстым задом идет в гримерную, шаркая старыми сандалиями… узнать ее можно только по глазам. Но, гримируясь, она как бы вырастает — удлиняются ноги, тело обретает гибкость, начинает светиться лицо, словно от зажженной свечки… Теперь она — в чересчур тесном красном платье, я видела его недавно в костюмерной на «Фоксе»; хотя оно и тесное, кажется, будто его только что вытащили из бабушкиного комода. Глаза ее полузакрыты, рот полуоткрыт, руки подрагивают. Дитя уже приложилось к пуншу, и стакана оказалось многовато. Фотографы держат свои камеры наготове, их вспышки освещают ложбинку у нее на груди. Она склонилась и выпрямилась, повернулась по сторонам и улыбается — она готова позировать перед объективами. Кто-то протискивается вперед и шепчет ей что-то на ухо: «Нет-нет, — отвечает она, — пожалуйста, не надо!» Дрожащей рукой выстукивает по стакану. Наконец встает, вокруг слышатся смешки, ибо узкое платье теснит колени. Она движется к микрофону. Походка нелепа, и идет она долго. Вокруг рассматривают ее платье и ждут — а вдруг порвется, и можно будет разглядеть грудь, и живот, и бедра. Церемониймейстер хрипло выкрикивает: «Мэрилин Монро!» Она понадежнее располагается у стойки микрофона, прикрывает глаза. Следует длинная пауза, когда слышно только ее усиленное микрофоном дыхание — отрывистое, напряженное, непристойное. «Привет!» — шепчет она и начинает пробираться назад».

Конечно, эта картина увидена женщиной, а стало быть, портрет пристрастен. И все-таки он заслуживает внимания. Во-первых, прошли времена, когда ее появление в сравнительно узком кругу вызывало потрясенную тишину. Теперь она слышит (если слышит) иронические смешки. Правда, раньше она не пила, во всяком случае, столько, чтобы дрожали руки. Но такова цена «звездности». Она уже не сюрприз; от нее уже ждут выходки (отсюда — приготовившиеся фотографы) и, как правило, не без оснований. Ее аура становится масштабной и требует общих планов. На крупных планах проступают пороки. Отсюда — насмешливые улыбки в частном кругу и потрясение в массовых аудиториях. Но самое ценное здесь — наблюдение за процессом, когда под гримом постепенно создается магия имиджа, рождается «звезда». Вот эта двойственность образа Мэрилин (а Мэрилин — это именно образ, а не актриса) и составляет ее тайну, загадку популярности, и не только у современников, но и в последующие десятилетия, вплоть до сего дня.

Впервые этот двойственный образ женщины, одновременно и живой и выдуманной, возник в «Ниагаре». Ее Роуз и не Роуз вовсе. Как и Мэрилин, она «женщина ниоткуда». В каждый миг она реальна и фантастична, и проза и греза, и женщина и воплощение женственности, но не отвлеченной, а соответствующей вкусам и тем миллионам pin-ups и рекламных плакатов, которыми эти вкусы в ту пору воспитывались.

Звезда родилась!

С 1952 года — года «Ниагары» — началось двухлетнее ухаживание за Мэрилин одного из всеамериканских кумиров тех лет, знаменитого бейсболиста Джо Ди Маджо. Это ухаживание, как и длившийся девять месяцев их брак, стало общенациональной темой, практически затмив в глазах массового читателя газет и журналов даже войну в Корее. Однако прежде чем описывать эту почти трехлетнюю «злобу дня» сорокалетней давности, я позволю себе несколько отвлечься. Надеюсь, всем тем, кто придирчиво, словно купюры в бумажнике, пересчитывает мужей знаменитой актрисы и для кого результат, полученный после всех этих подсчетов, гораздо важнее, нежели фильмы, где снималась знаменитость, этим читателям будет, несомненно, интересно узнать, что вторым мужем Мэрилин (после Джеймса Дахерти) был все-таки не Джо Ди Маджо, как утверждают почти все биографы и наиболее авторитетные справочники, а совсем другой человек. Зовут его Роберт Слэтцер. Он не был знаменитостью, хотя, казалось бы, быть мужем Мэрилин Монро — вполне достаточная причина прославиться. Слэтцер — журналист, автор документальных фильмов, кинопродюсер (правда, по мелочи); в 1974 году опубликовал книгу под названием «Жизнь и странная смерть Мэрилин Монро». Книгу, которая создана была, прямо сказать, не для чтении, а для сведения интересующихся.