Мэрилин Монро

Полагаю, что в жизни Мэрилин эта история оказалась рубежной. Она реально почувствовала и даже осознала свою поистине рабскую зависимость от хозяев. У меня нет соответствующей цитаты, да и не все можно (и нужно) подтвердить цитатой, но лучшим доказательством сказанному служит ее жизнь, те бурные и скандальные перипетии, которые начиная именно с 1952 года сотрясали голливудскую (и не только голливудскую) прессу. Если и прежде жизнь Мэрилин не отличалась особой упорядоченностью либо последовательностью, то теперь она превратилась в сплошное месиво совершенно непредсказуемых событий и решений, словно наша героиня вознамерилась сбить с толку тех, кто хотел бы (если бы вдруг захотел) распорядиться ею по своему усмотрению или с ее помощью что-либо запланировать. (Кстати, этим можно было бы объяснить ее знаменитые опоздания, вошедшие в привычку примерно в это время. Опаздывая, она таким образом разрушала чьи-то планы, связываемые именно с ней.) Если это так, то, с одной стороны, цели своей она добилась: тот, кто, как Ди Маджо, захотел связать с ней свою судьбу, оказался у разбитого корыта; тот, кто, как режиссеры, которым выпало с ней работать, попытался распланировать свою работу, вынужден был признать абсолютную бесполезность подобных попыток. С другой стороны, в общей мутной воде, образовавшейся, кстати, не без поддержки «свободной прессы», кое-кому оказалось нетрудно поймать рыбку: немало и известных и безымянных «ценителей красоты» постарались и небезуспешно воспользоваться случаем, а точнее — тем хаосом, который Мэрилин создала из своей жизни.

Надо сказать, что комплекс зависимости, по крайней мере несамостоятельности, довлел над ней с раннего детства. Надеюсь, читатель помнит, как именно «тетушка» Грэйс сватала ей Джима Дахерти. Спустя шесть лет все вернулось на крути своя, только теперь место «тетушки» занял приятель — молодой и говорливый Дэйвид Марч. Конечно, этот бизнесмен был типичным голливудцем, жаждущим оказаться в центре событий, но что до меня, то я никогда не понимал людей со страстью к сватовству. Можно подумать, что собственная жизнь у них скучна и пуста, и эту скуку и пустоту требуется компенсировать чужими страстями и заботами Я еще могу понять, когда слухами и сватовством занимаются старые журналистки с неудавшейся личной жизнью вроде знаменитых голливудских «гарпий» Хедды Хоппер и Луэллы Парсонс (кстати, у Мэрилин с обеими были превосходные отношения)[40], но когда за то же занятие берется молодой и энергичный мужчина, то остается только воскликнуть словами гоголевской Агафьи Тихоновны: «Уж тут просто мое почтение!»

Итак, Дэйвид Марч взял на себя хлопотные обязанности свахи и, выполняя поручение Ди Маджо, принялся названивать Мэрилин. По-видимому, общение со спортивной «звездой» переполняло Марча восторгом, ибо обхаживал он Мэрилин будто для себя — весьма настойчиво (хотя и бесплатно):

«— Есть один отличный парень.

— А что, такие еще остались?

— Встреться с ним, и ты убедишься.

— И как его зовут?

— Ди Маджо.

— Как?!

— Ди Ma-джо. Джо Ди Маджо.

— А кто он?

— Господи, Мэрилин! Ты хочешь сказать, что никогда о нем не слышала?

— Он не то бейсболист, не то футболист, что-то вроде этого.

— Он самый великий бейсболист со времен Бэйба Рута.

— А кто такой Бэйб Рут?

— Самый великий бейсболист до того, как появился Ди Маджо.

— О!.. Ну не знаю…

— Так в чем дело? Ты же не захочешь его упустить!»

Марч настоял на своем и свел-таки ее с Ди Маджо, хотя, как показали дальнейшие события (события, а не высказывания друзей и подруг), от нового знакомства Мэрилин была вовсе не в восторге — иначе к чему было тянуть два года? Через эти два года и добился своего Ди Маджо, ибо именно он не захотел «упустить» самую красивую женщину в Америке.