Мэрилин Монро

1 июня, в день, когда Норме Джин исполнилось ровно девять лет, Грейс Мак-Ки вошла во владение всем, что принадлежало Глэдис Бейкер, — взяв на себя одновременно ответственность за распоряжение этим имуществом. В течение нескольких дней она отвезла автомобиль его первому владельцу (который после этого отказался от претензий по долгу), продала рояль за 235 долларов (надлежащим образом переведя прибыль в состав имущественной массы); дом был получен обратно взамен за ипотечный заклад, причем без уплаты штрафа.

Одновременно Грейс представила список расходов, за которые она требовала вернуть деньги, — расходов, понесенных ею, когда она ранее опекала и Глэдис, и Норму Джин, например: 24 доллара — гонорар сиделке Джулии Беннет; 25 долларов — Эмме Этчисон за уход и опеку над Нормой Джин; 49,30 доллара — затраты, связанные с санаторием для Глэдис в Санта-Монике; счет на сумму 43,16 доллара за вещи, купленные для Нормы Джин. Располагая способностью продраться сквозь дебри всяких юридических инструкций, положений и предписаний, Грейс Мак-Ки являла собой опасное сочетание фантазерки и прагматика.

Тем не менее некоторые повороты судьбы нельзя ни предвидеть заранее, ни сразу оценить после того, как они уже наступили, — к их числу принадлежит неожиданный любовный роман. Впервые за несколько последних лет, насколько это вообще можно сейчас установить, жизнью Грейс завладела любовь к мужчине, который навсегда изменил ее планы, равно как и судьбу Нормы Джин.

Нет точных данных о том, каким образом весной 1935 года Грейс Мак-Ки познакомилась с Эрвином Силлимэном Годдардом; однако не подлежит обсуждению тот факт, что их соединил друг с другом внезапный взрыв чувств. Годдард, который был на десять лет моложе Грейс, был почти двухметрового роста (196 сантиметров), и его временами путали с киноактером Рэндолфом Скоттом^[44]. Поклонник Грейс и на самом деле был таким красавчиком, что его нанимали дублировать Джоэля Мак-Кри

^[45]в нескольких фильмах (одна из дочерей Годдарда позже приметила своего отца в роли солдата рядом с Лаурелом и Харди в комедии «Жили себе двое гуляк»). Годдард, разведенный «шатун»-одиночка из Техаса, с тремя детьми, которых он уже давно в глаза не видел, представлял из себя типичного компаньона для выпивки, как охарактеризовала его позднее собственная дочь Элинор. Обворожительный и вполне интеллектуальный, он пользовался также репутацией мастера-золотые руки и был сыном хирурга; по этим причинам ему было дано прозвище то ли «Дока», то ли «Док» [сокращение от «доктор»], и все его так и звали — Док. Однако чрезмерная самоуверенность, слишком уж светский образ жизни и мечтания о карьере кинозвезды часто приводили Дока Годдарда к длительным периодам ничегонеделанья, а это, в свою очередь, вело к затягивающимся допоздна посиделкам с приятелями в местном баре. Нет потому ничего удивительного в том, что Годдарду пришлась по душе и даже импонировала жизненная энергия Грейс и ее бурная натура, а то обожание и уважение, которые она проявляла по отношению к нему, он счел неотразимыми аргументами.

Грейс, со своей стороны, была прямо-таки ошеломлена комплиментами и страстным ухаживанием молодого и красивого мужчины, которого она описывала всем знакомым как кинозвезду. Док Годдард и Грейс Мак-Ки, идя рядом, выглядели почти комично: она, ниже него на целых тридцать сантиметров^[46]

, худощавая и тщательно одетая, и он, пресловутый мускулистый ковбой. Их беззаботное и приветливое поведение предотвращало шуточки или же прямые насмешки над ее возрастом, а друзья не могли нарадоваться, видя, какую нескрываемую радость доставляет им пребывание в обществе друг друга весной и летом 1935 года. Они поженились в августе, после того как провели безумный и разгульный уик-энд в Лас-Вегасе, где тетка Грейс была свидетельницей на их бракосочетании.

Возвратившись в Лос-Анджелес, молодожены взяли к себе одну из дочерей Годдарда, Нону, приехавшую к ним в Калифорнию (в последующем она стала киноактрисой и выступала под псевдонимом Джоди Лоренс), и вся четверка вселилась в маленький дом на Одесса-авеню в Ван-Найсе, в долине Сан-Фернандо, сразу за холмами Голливуда. «Норма Джин была робкой, замкнутой в себе девочкой», — отмечала многие годы спустя Джоди Лоренс, добавив, что обе они были «невротичными детьми, [которые] чаще всего молчали и с большой впечатлительностью реагировали на окружение». Лоренс вспоминала как они вдвоем построили себе домик на перечном дереве и вскарабкивались в него, когда им казалось, что у них какие-то неприятности. «Этот домик из веток и листьев был нашим убежищем»^[47].