Мерлин. Моргана. Артур

И постепенно она превратила Мордреда в ледяного приверженца абстрактного идеала, суть которого составляли благо — столь же смутное, сколь желанное, справедливость — рожденная не милосердием и пониманием, а голым расчетом, умозрительная любовь — неотделимая от духа и полностью лишенная природного, иначе говоря, плотского влечения. Ибо она внушила ему веру в абсолютное противостояние двух начал: тело воплощает беспорядок, произвол и жестокость — с ним должна бороться и сразить его душа, которая заключает в себе логику, красоту и благость чистой идеи. Она вскрывала при нем трупы и показывала совокупления рабов — и тем самым заставила его возлюбить все нематериальное, навсегда отвратив от плотского и чувственного, которое казалось ему мерзостным и унизительным. Используя приемы самых отъявленных христианских мракобесов, она создавала фанатика веры — заклятого врага любого познания, которое могло бы ее поколебать. Она подолгу говорила с ним о Круглом Столе, умышленно искажая некоторые выражения из речи Артура и полностью умалчивая о речи Мерлина.

— Твой отец сказал: «Вы — Артур Логрский. Так разделил я свое тело за этим Круглым Столом. Вы — смертные члены мистического бессмертного тела». Но ты, Мордред, превосходишь любого пэра Стола, ибо создан плотью самого Артура, и ответственность твоя столь же велика, как его. Он сказал также: «Если вы отступитесь и предадите, то умрете, мы все умрем, и неразгаданный бездушный мир сотрет наши следы». Предать могут все, не исключая и самого Артура. Все, кроме тебя, ибо ты станешь высшим хранителем, неподкупным защитником духа Стола. И любой его пэр, кем бы он ни был, станет злейшим твоим врагом, если поддастся слабости, разврату или измене.

Она внушала ему, что женщины тесно связаны с законом вещей, с телом и похотью, с постоянством природы в душе и в идее — и незаметно превратила женщину если не во врага, то в существо, которому нельзя доверять.

Таким образом, в наставлениях своих она всегда пребывала между истиной и ложью. Ибо она правдиво объясняла Мордреду причины своего мятежа против детерминизма материи, обрекающей людей на жалкое существование и исчезновение. Средство же для исцеления предлагала фальшивое — идеал и веру, которых сама не имела, но надеялась, что порожденный этой приманкой фанатизм окажется более разрушительным, чем ее собственное отчаяние.

В середине 490 года Бан известил ее о том, что на холмах Бадона недалеко от Камелота произошла великая битва между войском Артура и саксонскими захватчиками, которые высадились на землях Логриса с самой большой армией, какую когда-либо видели в Британии. Все саксы до последнего человека были истреблены, но Артур заплатил за победу дорогой ценой. Он потерял большую часть своих воинов, павших в сражении, а из пэров Круглого Стола в живых осталось только двадцать. Среди них, помимо Бана, были его брат Богорт Гонский, молочный брат короля Кэй, сын Моргаузы и Лота Орканийского Гавейн, а также сам Артур. Погиб король бригантов Леодеган — страж Морганы во время ее удочерения. Погиб и Лот, равно как все прочие вожди времен Утера. За Столом оказалось сто тридцать свободных мест. Узнав об этом, Моргана решила ускорить обучение Мордреда и как можно скорее представить его ко двору, где началась бы вершиться судьба, которую она ему предназначила.

Через год после сражения при Бадоне Артур женился на Гвиневере, дочери Леодегана.

Гвиневера была прекрасна. В свои шестнадцать лет она ничем не напоминала ребенка, являя собой все совершенства женщины. У нее были длинные и тяжелые золотые волосы, славившиеся во всей Британии, лицо с чертами правильными и немного холодными, которое более прельщало с первого взгляда, нежели по-настоящему очаровывало. Лицо ее выражало смесь благородства, безразличия, своенравия и скуки, входя в противоречие с той нежностью, грацией и чувственностью, которыми были преисполнены ее движения. Все существо ее внушало мысль о наслаждении — равнодушном и недоступном. Она испытывала удовольствие — не будучи при этом настолько мелочной или простодушной, чтобы показывать это, — чувствуя себя предметом всеобщего внимания и восторженного поклонения. Выше всего она ценила власть, роскошь и богатое платье. Поэтому когда она увидала Артура, соединявшего в себе все эти достоинства и бывшего к тому же самым красивым мужем на всем западе, она полюбила его так сильно, как только вообще могла любить.

Свадьбу отпраздновали в Изуриуме, столице королевства бригантов, которую Артур, в память о Леодегане, избрал одной из своих столиц. Празднества продолжались в Лондоне и наконец в Кардуэле. Здесь Артур, желая пышно завершить увеселения, задал в своем дворце большой пир. Он созвал туда всех королей, вождей и знатных людей Логриса и покоренных земель.