Мерперт Н.Я. Из прошлого: далекого и близкого. Мемуары археолога

Особую роль в моей жизни сыграл замечательный учитель истории, доцент Дмитрий Николаевич Никифоров. Начинал он свою карьеру еще до 1917 года, был человеком огромной культуры, и уроки его носили творческий характер. Так, один из первых уроков был посвящен Ассирии и Вавилонии, и задано нам было слепить из пластилина модели шадуфов. Позже уроки о Риме иллюстрировались — с широким привлечением учеников — целыми сценами из шекспировского «Юлия Цезаря». Урок о средневековой Испании происходил в музыкальном классе с роялем и сопровождался музыкой: сам учитель играл И. Альбеница и великое «Болеро» Равеля, исполнение было виртуозным. В конце же пятого класса Дмитрий Николаевич возобновил созданную в московских классических гимназиях еще задолго до 1917 года традицию ставить тогда, правда, на греческом одну из древнегреческих трагедий. Была выбрана «Антигона» Софокла. Делалось все очень серьезно. Школы имели тогда шефов, и нашим шефом был Музей изящных искусств, античный отдел которого принял самое активное и дружеское участие в подготовке спектакля. Предполагаемую «труппу» каждый день после школы забирали в музей, знакомили с греческой мифологией, литературой, скульптурой, вазовой живописью, верованиями, традициями. Излишне говорить, насколько было это увлекательно. Кроме того, очередной раз проявилась поразительная взаимосвязь судеб человеческих и событий в подлунном мире. Наибольшее внимание в музее нам уделяли тогда еще молодые сотрудники античного отдела Владимир Дмитриевич Блаватский и его первая жена Ирина (безвременно скончавшаяся через несколько лет). Оказалось, что за 23 года до этого в другой Московской гимназии ставили ту же «Антигону» и что Блаватский, тогда еще гимназист, играл в трагедии ту же роль, что предназначалась мне: роль стражника, заставшего Антигону на месте преступного совершения обряда над телом перешедшего на сторону врага брата. И тогда уже влюбленный в античность и активно постигавший ее культуру, Блаватский сделал из жести очень точную и искусную копию боевых древнегреческих доспехов — от коринфского шлема, нагрудника с Медузой Горгоной и до поножей. Доспех сохранился, и Блаватский разрешил мне воспользоваться им во время спектакля, прошедшего с огромным успехом (естественно, прежде всего, именно благодаря доспеху). Забегая вперед, отмечу, что через десять лет профессор В.Д. Блаватский был руководителем моей дипломной работы на кафедре археологии исторического факультета МГУ, а далее долгие годы мы жили с ним и его второй женой Т.В. Бороздиной в одном доме. Постановка же «Антигоны» 1935 года окончательно решила профессиональную мою судьбу и превратила интуитивное влечение в духовное содержание. Возвращаясь к ней, благодаря антиковедам из столь дружественного нам музея (они во главе с В.Д. Блаватским присутствовали на спектакле), были сделаны схематические декорации и подобраны полотнища, подобные хитонам, имитированы украшения. И главное — было два хора. Хорегом (руководитель) одного из них был мой друг и многолетний сосед по парте Владислав Всеволодович Кропоткин, в родстве своем сочетавший две громких фамилии — князя П.А. Кропоткина и знаменитого путешественника Г.Е. Грум-Гржимайло. «Антигона» еще более сблизила нас, причем надолго, более чем на полвека: он тоже стал археологом, доктором наук, крупным специалистом по раннему железному веку, многие годы мы с ним заведовали двумя хронологически последовательными отделами Института археологии Российской академии наук. А в основе и его деятельности, и нашего содружества лежат те же «Антигона» и инициатива незабвенного Дмитрия Николаевича Никифорова. Сейчас, к сожалению, нет уже и Владислава Всеволодовича.

Класс «А», выпуск 1940 г.

1 ряд — слева направо: Боровская Наталья, Соболь Елена, Бесхазарова Елизавета, Киреева Раиса;

2 ряд — ребенок, Жулкевич Ядвига, Фетисов Антонин Иванович (математик), Никифоров Дмитрий Николаевич (учитель истории), Шапиро Эсфирь Михайловна (классный руководитель). Жудро Евгения Николаевна (зав. учебной части школы), Гридасова (Разговорова), Kapoвaев Павел (погиб на фронте);

3 ряд — Голоулин Павел (погиб на фронте), Штерн Отто, Кенигсберг Тамара, Журавская Геда, Затуловская Хана, Романова Лида, Федоркова Наташа, Катцен Майя, Гукова Галя, Портафе, Шестеркина Галя, Рабов Сеня, Гурко Геда, Кущакова Валя, Кузичева Нина;