Мерцание росы

Я подошел к пятому кабинету и потянул на себя дверь. Родной кабинет, в котором пролетели три года начальной школы, ничуть не изменился. Я шел вдоль рядов и гладил парты ладонью. Стас не стал проходить и молча стоял у входа, рассматривая в сумеречном свете полки с наивными книгами. Столы были по-прежнему исписаны признаниями в любви и ненависти. Некоторые чувства были столь сильны, что оставили сквозные дыры в деревянном полотне. У предпоследнего стола третьего ряда я остановился – в ладонь ударило тепло.

– Ну что, идем?

– Помнишь её? – я провел рукой по синей краске.

– Кого?

– Перед новым годом. В первом классе. Машка.

– В первом? Я тогда на островах еще жил. Забыл что ли? – Стас зашел в кабинет – а что за случай? Ты не рассказывал.

– Под новый год. Конфеты ей подарил, мешок целый, хлопушки и фейерверк. Её мать била. Отца вроде не было. Это был последний урок перед каникулами и потом у всех наступал праздник. Но для нее он был не такой, как для всех нас. И костюм этот её… И зимой и летом в нем ходила… Она была классной, знаешь – я держал руку на парте как на святой книге и продолжал говорить – я до сих пор помню её глаза. И это “спасибо” её… Никто так больше не благодарил меня. Все тогда орали, радовались звонку с урока. А она шепотом сказала и я услышал. И слышу до сих пор иногда. Дари, Стасян. Просто так дари. Крутое ощущение.

Оставив в покое памятный стол, я вышел в коридор. Он стоял у окна и смотрел на улицу.

– Чего ушел? – я сел на подоконник рядом с ним, но он отвернулся.

– Не смогу тебя понять. Не смогу услышать такое “спасибо”, которое слышал ты. Я богатый. Покупаю себе всё, что хочу. И дарят мне всё, что попрошу. Но у меня не было желания подарить кому-то что-то, – едва он закончил говорить, как мощный поток звука прошел по стеклу.

– Дискач уже? – я слез с подоконника – урок же должен быть!

– Пошли, глянем, – он улыбнулся, и мы двинулись прочь из улья детских воспоминаний.

– Кто последний, тот лох! – я сорвался раньше, но знал, что могу проиграть – слушай, а что за острова то?

– Острова как острова, – он пытался не сбить дыхание, прыгая через три ступеньки – даже русские были.

– Много?

– Ну, были.

За беседой про невероятную страну мы добежали до дверей актового зала. Стас остановил меня, чтобы перевести дыхание.

– Знаешь, на острове был район – он говорил, хватая воздух – куда не пускали, даже полицию. Никто не знал, что там происходило. Даже местная мафия.

– Закончим школу и узнаем, – я открыл дверь и пропустил его вперед.

Что ощущает человек, попав внутрь огнедышащего дракона? Я хотел выяснить это у нашего организатора, но не смог найти его в красном облаке концертного дыма.

– Если выйдет из окон, бабушки пожарных вызовут, – Стаса было едва слышно в подавляющей мощи техно-ритмов.

– Советские колонки, видал? У меня сейчас уши лопнут!

Стас кивнул, сделав вид, что услышал меня и пошел к кому-то, кто помахал ему рукой. Поддельный свет диско-шаров не мог прорваться сквозь густые облака. Угадывая контуры учителей, постепенно снимающих маски наставников, и учеников, радующихся тайно-пронесенному алкоголю, я простоял у стены несколько песен, не обращая внимания на приглашения, разговоры и ритуальные конвульсии одноклассников, полностью погрузившись в поиск причины моего появления здесь, но так и не смог найти повод оставаться здесь еще хоть сколько-нибудь. Я двинулся к двери прямо в момент объявления медляка – мне было неприятно смотреть на подобие чувств, которые закончатся щипанием задниц под запах дешевого спирта.

– Подожди! – голос Симы прозвучал как гром, заглушив низкочастотную атаку динамиков.

На этот раз подходила она. Я верил тому, что происходит и не требовал доказательств. Да, первая красавица школы вновь была напротив меня. Я смотрел на неё всего секунду, пытаясь отыскать то самое пламя, но – передо мной стояла обычная девчонка в красивом наряде. Может действительно это пламя существует только во сне. Я не стал подбирать слова и закрыл дверь, оставив позади праздник красного дыма. В коридоре было темно. Скорее всего, экономили электроэнергию, а может и мощности не хватало, чтобы питать одновременно и дискотеку и освещение всего здания. Зеленое мерцание застыло на отметке 19.35. Старые часы “Электроника” были единственным источником света, возможно, поэтому я был так рад увидеть теплый луч, сочившийся из-за двери. Класс был пуст. Физичка сидела, закинув ноги на стол, и курила в окно. На столе лежал тот самый конверт, который я отказался взять. Я знал, что она меня заметила. Наедине с собой люди никогда так не выпускают дым. А ещё я знал, что женщины видят на 360 градусов без поворота головы.

– Можно?

– Заходи, – ответила она, не повернувшись.

Я закрыл дверь и присел на ближайшую парту. Меня не волновало, что я сижу на столе, ведь я пришел во внеурочное время и был свободен от выполнения нормативов, к тому же, это придавало смелости в разговоре.

– А почему вас не было? Все учителя пришли, – я говорил, сжимая пальцы рук излишне слишком сильно.