Мерцание росы

– Я своё оттанцевала. Теперь вот даю ногам отдохнуть, – она медленно опустила ноги с подоконника на пол и длина её юбки стала чуть более приличной.

– Спросить хотел.

– Спроси.

Я ждал, когда она повернется, но она продолжала курить и смотреть в темноту окна. И только я собрался с мыслями, она заговорила:

– Над облаками, в самом центре неба есть незримое солнце.

Я встал со стола и не знал, что ответить.

– Выключи свет, – она повернулась в мою сторону, обдав пламенем глаз, и потушила сигарету.

Тишина и темнота вошли без стука.

– Когда оранжевый шар бессилен во власти мрака, лучи другого солнца пронизывают всё, навсегда лишая человека права на слабость, – она закончила фразу и последний свет отразился в её слезе.

Я не понимал, от счастья это или от беды, пытался найти разгадку в интонации, но голос звучал профессионально и безлично.

– Это знают не все, мой друг – она подошла ко мне и присела на корточки.

Смутившись, в надежде хоть как-то остановить приближение женщины, я спросил:

– А… А кто знает?

Мое бормотание её не остановило. Она посмотрела на меня своими черными глазами и, взяв мою голову в руки, поцеловала в лоб.

– Это знают только настоящие стюардессы, – прозвучал её голос над моим правым ухом.

Она привстала и начала собирать вещи в сумку, оставив меня наедине с ароматом её духов. Я стоял и не мог прийти в себя от касания её губ. Закончив с вещами, она прошла мимо меня, как будто я был незнакомым человеком.

– А как понять настоящая стюардесса или нет? – моя фраза остановила её в дверях и я повернулся следом.

Глядя в меня уже будто взрослого, она тихо сказала:

– Настоящие… Улыбаются до конца.

В голове звенела тьма кабинета. Я знал, что буду помнить этот вечер, который заставил меня повзрослеть на 10 лет за минуту. Выходя из школы, у меня было такое ощущение, будто я ухожу навсегда. Я не стал класть конверт в карман и нес его в руках до самого дома, но вечер не спешил завершаться. Обычно в это время двор был уже пуст, но, то ли весна была особенно-теплой, то ли чьи-то интересы столкнулись прямо у нас под окнами. Тело грузили в багажник джипа. Как раз в тот, откуда доставали компьютер. Я наблюдал за происходящим из-за угла дома и не решался подойти ближе. Кто знает, вспомнили бы они о том, что свидетель погрузки дружит с сыном их главаря или погрузили бы меня следом? Этого я выяснять не хотел и дождался, пока машины исчезнут из двора. Перешагнув через капли свежей крови, я открыл дверь подъезда и спокойно двинулся по лестнице вверх. Засыпая, я прашивал себя – повторится ли это время вновь? Приглашение от первой красавицы школы, поцелуй учителя, разборка прямо во дворе… Было ощущение, что над миром трясут шкатулку странного волшебства и по радио забыли предупредить об осадках.

Икра

Утро пришло во время. Краем глаза я наблюдал, как солнечный свет пожирает лабиринты напольного ковра. Этот ворсистый квадрат мне всегда казался чем-то большим, чем просто ткань. Уж очень я любил бродить мыслями по его вышитым коридорам. Каждый раз я представлял, что разноцветные узоры и лини это вроде полосы препятствий с потайными комнатами и ловушками. Но это было давно, когда я был ребенком. Теперь же я думал совершенно о другом.

– Рома, дедушка приедет с минуты на минуту. В комнате порядок?

– Да ма, – скидывая на бегу в коробку всё, что лежало на полу, ответил я.

Быстро оценив ситуацию, я закинул мяч на балкон, скейт отправил под кровать и, плюхнувшись кресло, начал читать учебник вверх ногами. Едва я успел перевернуть книгу в нормальное положение, как вошла Мама и принесла прекрасный аромат домашнего фруктового печенья.

– Хватит учить, идем!

Оттолкнувшись ногой от стола, я крутанулся на кресле и с довольным видом пошагал на кухню. Нет, я любил науку, но печенье сильнее.

– Он надолго к нам?

– Не знаю. Ты же понимаешь, с твоим дедом нельзя быть уверенным ни в чем.

Звонок в дверь застал нас на полпути к праздничному столу.

– Беги скорее, открывай!

Я зашагал к двери спокойным, даже настороженным шагом. Всё-таки последний раз я видел деда, когда мне было года два и сегодня этот человек мог быть кем угодно. Прислонившись лицом к неприятной синтетической обивке, я посмотрел в глазок. На площадке стоял одетый в костюм солидного вида мужчина. С портфелем и большим мешком он был похож на деда мороза, вернувшегося с дежурства. Я повернул замок. Дверь почему-то открывалась медленнее, чем обычно, да и не только дверь, всё будто замедлилось – звуки, ощущения, даже дыхание стало тише. Превращение угла из острого в прямой раскрывало образ таинственного человека. Я смотрел на него снизу вверх и моя голова была как в тумане. Я медленно поднимал взгляд от коричневых ботинок из грубой кожи к ремню такого же цвета и далее к глазам. Он молчал. Я ощутил что-то, для чего у меня не было слов. Будто сразу несколько человек смотрели на меня через его глаза и каждый усиливал другого. Я знал каждого из них. Свидание с духом предков прервал радостный звон маминого голоса:

– Папа, привет! Проходи скорее!