Мерценарий

Он ничего не знал о том, как действуют коллекционеры. Эта грань деловой жизни Пасифе никогда не была связана с порученными ему контрактами. Даже по здешним меркам коллекционеры считались невидимками, с чьими методами и работой познакомиться могли лишь их клиенты — и, как правило, слишком поздно чтобы рассказать о них кому-то еще. Конечно, существовали и гораздо более опытные специалисты по конспирации, но в их кругу незаконная трансплантация или похищение людей выглядели скорее легкомысленными шалостями, чем насущными делами.

Маадэр подумал о том, сколько человек явится по его душу. А точнее — по его тело. Несомненно, больше одного. В одиночку работают только специалисты, которые полностью уверены в своих силах — и в любой ситуации, что встречается довольно редко. Страховка важна в любом деле. Кроме того, одному, даже физически развитому человеку, будет затруднительно тащить тело в «морозилку». Двое? Трое? Маадэр прикинул, что во всяком случае — не больше четырех. Коллекционеры не передвигаются толпой, они рассчитывают все заблаговременно и не путаются друг у друга под ногами. Может, поэтому ему не случалось прежде их видеть за работой.

Пусть — четыре… В барабане револьвера шесть патронов — это означало, что позволить себе более двух промахов он не мог. Маадэр с неудовольствием подумал о том, что как бы быстро Вурм не восстановил его чувства и подвижность, тело, погруженное на длительное время в искусственный паралич, все равно не сможет двигаться на том уровне скорости, который от него потребуется. Это значит — без адреналинового коктейля не обойтись… Маадэр не любил подобное вмешательство в свою нервную систему, оно стоило весьма неприятных ощущений, а кроме того — сильно опустошало как его, так и самого Вурма. Но в некоторых ситуациях без этого обойтись было сложно.

«Стрелять только когда все спустятся вниз, — подумал он, — Когда подойдут поближе. В первую очередь надо будет убрать тех, кто стоит у двери. Если хоть один успеет выскочить…»

Маадэр ощутил неприятный холодок под сердцем. Наверняка у двери есть надежный механизм блокировки — коллекционеры всегда держат свои владения неприкосновенными. Без всякой электроники, просто и надежно, в их духе… Если хоть один из них успеет покинуть каморку и захлопнет дверь, все дальнейшее будет очень и очень паршивым. В лучшем случае через какое-то время заявится еще одна команда, но уже не «грузчиков», а другого профиля. С несколькими патронами в барабане ему не вытянуть и минуты, здесь нет ни других выходов, ни укрытий, с точки зрения тактики — дело гиблое. Но, может, они даже не захотят лезть под пули…Достаточно залить внутрь несколько литров какой-нибудь горючей дряни и бросить спичку.

Иногда коллекционеры, когда кому-то удавалось их по-настоящему разозлить, могли действовать куда как оригинальнее.

Маадэр опять вспомнил еще одну «морозилку», которую они с Велродом вскрыли много лет тому назад. Человекообразные коконы вдоль стен, когда-то бывшие самыми настоящими людьми, морозный, чистый, как в крио-камере, воздух, пляшущие по стенам пятна фонарей, выхватывающие переплетения пластиковых трубок, похожие на клубки гигантских червей, и чьи-то посеревшие, покрытые пергаментной кожей, конечности…

— …вон там, — Велрод указал рукой куда-то вперед, — Видишь?

Маадэр не видел. Но чувствовал — ничего хорошего там обнаружиться не может. Жутковатый склад живой продукции напоминал ему логово земляной осы, где лежат, парализованные в нервный центр ее жалом, насекомые. Скоро из отложенных яиц вылупятся личинки — и примутся пировать еще живой плотью…

Маадэр потряс головой.

— Что это?

Сперва ему показалось, что там, куда Велрод указывает лучом фонаря, прямо на полу расположен какой-то большой и сложный механизм, но его контуры были слишком причудливы, чтоб он смог понять назначение странного устройства. Оно было, без сомнения, большим — и тянулось едва ли не на всю ширину коридора. И еще в нем не было металла, только блестящий пластик — и что-то еще, серое, тянущееся…

— Судя по всему, это Бергманн, — Велрод с интересом изучал загадочную находку, — Подойди поближе, не бойся. Тут уже нечего бояться.

Маадэр подошел. Загадочное устройство оказалось нагромождением емкостей самой разной формы, между которыми тянулись стеклянные и пластиковые трубки. Маадэр присмотрелся — по трубкам бесшумно что-то струилось. Желтое, багровое, серое… И еще тут царил неприятный запах — еще хуже, чем в самой «морозилке» — точно кто-то оставил здесь надолго рыбные консервы, и те уже начали приходить в негодность.

— Что такое Бергманн?

— Человек. Макс Бергманн. Не слышал? Должен сказать, сделано не без изящества, — Велрод покачал головой, — Мерзавцы умеют работать. Смотри, вон там его желудок… По крайней мере, мне так кажется. Это кишечник. Господи, сколько же метров он тянется… Эй, Куница!

— Порядок… — Маадэру пришлось сделать несколько глубоких контролируемых вдохов чтобы вновь открыть глаза, — Я просто… Я имею в виду, достаточно… необычное зрелище.

Велрод усмехнулся в усы.