Мертвая голова

– Я ни на чьей стороне. И я говорю только о том, что имеет значение, – равнодушно сказал Танат.

– А то, что в мире живых пролетел целый год (а я – ни сном ни духом!), значения не имеет? Так получается? – с вызовом спросил Флинн.

– Проблема ведь не в том, что прошел год, а в том, что ты все еще цепляешься за прошлую жизнь. Это глупость с твоей стороны, как и все обвинения в мой адрес. Злоба сейчас кипит в твоей груди не из-за меня, а из-за осознания того, что твоя прошлая жизнь закончилась. Только сегодня, увидев свою мать с новым мужем, поняв, что у нее будет еще один ребенок, ты наконец-то окончательно осознал, что для тебя нет пути назад. Мир живых позволяет тебе бывать в нем лишь несколько часов, да и то с условием, что никто из близких не сможет узнать тебя, а незнакомцы сразу же забудут о тебе, как только ваши пути разойдутся. Тебе могло показаться, что мир живых принял тебя обратно, но это не так – ты мертв для него. Ты понял это – и поэтому злишься.

Флинн неподвижно стоял посреди комнаты, сраженный словами Таната. Все, что он говорил, было правдой. Суровой правдой.

– Простите, я наговорил вам лишнего, – сказал Флинн, подойдя к камину.

Тонкий аромат вскружил ему голову. Он посмотрел на вазу, в которой стояли белые лилии, и вспомнил о маме.

– Мог и не извиняться: я не обиделся, – отозвался Танат.

– А, ну да, Смерть ведь не умеет испытывать чувства, – усмехнулся Флинн, положив руки на каминную полку.

– Верно. Пойми же, Флинн, проблема в том, что ты решил, будто я могу стать твоим другом. Но это невозможно.

– Почему? Разве Смерть не может подружиться с человеком?

– Искренне – нет, – отрезал Танат. – Чтобы стать кому-то другом, нужно уметь испытывать привязанность, симпатию, а я не способен на это. Творец создал меня другим, не похожим на людей.

– Он сделал так, чтобы ничего не мешало вам выполнять вашу нелегкую работу?

– Да. Если Смерть начнет жалеть того, чью душу собирается забрать в мир мертвых, то порядку настанет конец, а без него Вселенная не сможет существовать. Порядок – это основа всего.

– Ясно, – в задумчивости проговорил Флинн, разглядывая комету с белым хвостом, которая парила в камине. – Как хочется принять ванну, чтобы смыть с себя запах Безумия. – Только он это произнес, как в стене – слева от кровати – появилась дверь. – Что это?

– Как и заказывал: ванная комната, – ответил Танат.

– Это вы ее создали?

– Нет. Я не умею ничего создавать – только забирать.

– Печальная у вас участь, – с легкой грустью сказал Флинн, подойдя к двери ванной. – Но, к вашему счастью, вы не способны это осознать…

Флинна всю ночь мучили кошмары. Они скалили острые зубы, утробно рычали и не подпускали к нему спокойные, красочные сны. Он видел, как отец Юстас молился у алтаря, стоя на коленях, а перед ним хохотал Безумный, возомнивший себя божеством. Мерзким и жестоким божеством.

– Я – будущее этого мира, – прокричал он. – Я очищу Инферсити от безвольного мусора!

По бокам от него вспыхнуло пламя, похожее на огненные крылья, и послышался хор, который нараспев повторял его слова:

– Буду-у‐ущее ми-и‐ира-а‐а, буду-у‐ущее ми-и‐ира-а‐а! Очи-и‐ищу-у‐у Инферси-и‐ити! Буду-у‐ущее ми-и‐ира-а‐а!.. Доброе-е‐е утро-о‐о!

Флинн со вскриком проснулся и резко сел в кровати. Он часто дышал, судорожно сжимая пальцами край одеяла.

– Доброе-е‐е утро-о‐о! – пропел Божественный Енот.

Флинн встал с кровати, на нетвердых ногах подошел к портьерам и раздвинул их. Божественный Енот все так же сидел на фоне цветущего поля и живописных гор. На его улыбающейся морде сверкали черные глаза-бусины, полные счастья и умиротворения.

– Доброе утро, Флинн Морфо! – радостно произнес он и, поднеся к своему носу розовый лотос, вдохнул его аромат.

– Впервые я благодарен тебе за то, что разбудил меня, – сказал Флинн, вздохнув. – Спроси у Одноглазой Гейши, у себя ли Хольда. Мне нужно с ней поговорить насчет Безумного.

– Одно мгновение! – ответил Божественный Енот и ненадолго прикрыл глаза-бусины. – Говорит, что у себя!

– Спасибо, – поблагодарил Флинн и на этот раз не стал задергивать портьеры обратно.

Он быстро оделся и, уже стоя в дверях, обернулся и добавил:

– И тебе доброе утро.

– Хольда, это Флинн, открой, пожалуйста. Разговор есть, – сказал он, постучав в красную дверь.

Через пару минут тишины Флинн постучал настойчивее.

– Эй, Хольда, Одноглазая Гейша сообщила, что ты в своей комнате. Неужели ты злишься на меня за то, что я упустил Безумного?

Никакого ответа не последовало. Он уже было решил уйти, как внезапно щелкнул замок, и дверь отворилась. Посмотрев в образовавшуюся щелку, Флинн никого не увидел.

– Хольда?

Он толкнул дверь и, войдя в комнату, осмотрелся. Хольды здесь не оказалось.

– Ладно, потом зайду, – пробормотал Флинн, собираясь покинуть комнату.

– Не уходи, – послышался голос Одноглазой Гейши. – Это я тебе открыла. Хольда вышла на несколько минут, можешь подождать ее здесь.

– А она не будет против? – уточнил Флинн.

– Не будет, – уверенно ответила Одноглазая Гейша и повыше подняла катану. – Она тут не одна живет, я тоже имею право принимать гостей.