Мертвая петля для штрафбата

Пулемётная очередь хлестнула по кабине «МиГа». Борис поблагодарил Бога, что атаковавшие его истребители не были вооружены пушками, иначе он бы уже разговаривал с Всевышним. Но приборная доска разлетелась вдребезги, а через пробоину в стекле ворвался поток ледяного воздуха. И снова Нефёдов мог считать себя редким везунчиком, ибо при резкой разгерметизации кабины на такой высоте, на какой он сейчас находился, человек обречён на почти мгновенную смерть. Его лёгкие должны были просто взорваться из-за перепада давления. Но перед вылетом Борис приказал всем надеть экспериментальные высотно-спасательные скафандры и кислородные маски, и сам первым начал облачаться в «доспехи», подавая пример подчинённым…

Расстреливавший «МиГ» американский пилот удовлетворённо наблюдал, как его пулемётные очереди рвут кабину русского «ястребка», как задергался советский самолёт. Это была типичная реакция «обезглавленного» самолёта, после гибели его пилота. Каково же было изумление американца, когда фактически сбитый им «МиГ-15» вдруг начал разворачиваться в его сторону. Пилот «Сейбра» нервно бросился убирать газ и выпускать закрылки и тормозные щитки, гася скорость в надежде пропустить «МиГ» вперёд, чтобы ещё раз врезать удивительно живучему «красному». Но было поздно. Борис на глаз, не доверяя больше прицелу, ударил по американцу из трёх пушек. Очередь пришлась по правой консоли «Сейбра», ближе к его фюзеляжу, вырвав из крыла «джета» кусок в добрый квадратный метр! «Сейбр» стал неуправляемым, тут же перевернулся, словно зачерпнувшая бортом воду лодка и, беспорядочно кувыркаясь, начал падать. Теперь уже американский ас в панике кричал в эфире на английском: «Я сбит!! Катапультируюсь! Вышлите спасателей!!!».

А на раненый «МиГ» накинулись оставшиеся «F-86». Одинокий «МиГ» — заманчивая цель. Драка вспыхнула с новой силой. А вскоре к месту боя подтянулись новые «Сейбры». Дело действительно запахло керосином.

Уходя от преследователей, Борис постоянно менял темп, не давая «Сейбрам» приспособиться к своей манере пилотирования. Прошедший несколько войн ас выходил из-под вражеских атак противоходом, постоянно разворачиваясь в неудобную для преследователей сторону. Несколько раз, когда противник уже захватывал его машину в прицел Борис небольшим скольжением нырял под капот ближнего «Сейбра» — в «слепую» зону. Ещё минута-две выиграны, но как выиграть, а скорее даже вывернуться из почти безнадёжно складывающегося боя?!

Боевая обстановка кардинально менялась каждую секунду. Мышцы напряжены до предела, ручки управления двигателями (РУД) вперёд до отказа. Скорость 1100 км/час, высота меняется от пятнадцати тысяч метров до бреющего полёта! Вселенная с бешеной скоростью вращается то в одну сторону, то в другую. Пот лил градом, в голове шумела отхлынувшая при отрицательной перегрузке от ног кровь, перед глазами красная пелена. Даже в металле от таких запредельных режимов могут начаться усталостные разрушения. Но Борис пока держался. Он давно потерял из виду Лёню и «Сынка». Разбитая радиостанция и звон в заложенных ушах не позволяли узнать, живы ли они. На развороченной приборной доске тревожно мигала чудом уцелевшая лампочка аварийной сигнализации с надписью «Пожар». Топлива тоже оставалось в обрез. Пора было заканчивать кроликом мотать на хвосте легавых. Оставалось идти ва-банк. Борис только Ждал подходящего момента, чтобы резким боевым разворотом выйти противнику в лоб и испытать счастье, схлестнувшись с парой «Сейбров» на встречных курсах. Если повезёт хотя бы одного из них прихватить с собой на тот свет, то хотя бы будет не так скучно переправляться через реку забвения в царство теней.

Но неожиданно один из преследующих Бориса «Сейбров» исчез в облаке оранжевого пламени, после этого второй «американец» сразу резким переворотом ушёл вниз. А крылом к крылу с Нефёдовым встал «МиГ» Кузакова…

После приземления Борис, заглушив двигатель долго в изнеможении сидел в кабине, приходя в себя. Куртка и перчатки его были мокрыми насквозь. Снова заложило уши. Вокруг самолёта с нетерпеливым тявканьем носился Бифштекс, ожидая, когда же, наконец, обожаемый им хозяин выйдет из своей странной железной будки. Но Нефёдов не слышал из-за звона в ушах его лая, перед его глазами всё ещё мелькали картины недавнего боя.

В кабину заглянул механик и тревожно поинтересовался:

— Товарищ командир, вы ранены?

Борис мотнул головой и расстегнул, наконец, привязные ремни…

Остальные лётчики группы уже произвели посадку. У Бориса буквально гора свалилась с плеч, когда он узнал, что вернулись все. Парни возбуждённо обсуждали перипетии недавнего боя. Каждый сопровождал свой рассказ характерными движениями рук, изображающих маневры самолётов. Впечатления ещё были свежи.

Борис подошёл к Кузакову и благодарно взглянул на друга.

— Ну и тяжёлая у тебя рука, сибиряк! Если бы не ты…

— Обойдёмся без лишних комплиментов, командир, — с усталой теплотой глядя на Нефёдова, предложил Илья. — Такая у нас работа. Посмотри лучше, как наш «Рубль» на одном крыле притопал.