Мертвая зыбь

Явно что-то продавал. Никакой демонстрации товара Нильс не заметил, поэтому предположил, что тот торгует советами и информацией. Он присматривался к Максу около часа и, наконец, решился – подсел за его столик. Вблизи Нильс понял, что Макс еще моложе его. Жирные волосы, физиономия в угрях – и при этом умные, внимательные глаза.

В первый раз в своей жизни Нильс так долго и подробно разговаривал с незнакомым человеком, но, к его удивлению, это оказалось совсем не трудно. Так же тихо, как и все, кто подсаживался к Максу, он попросил у него совета. И не только совета – он попросил его о важной услуге.

Макс выслушал и кивнул.

– Два дня, – только и сказал он.

– Получишь двадцать пять крон.

– Тридцать пять. Вполне разумная цена.

Нильс подумал немного.

– Тридцать.

– Ладно, – кивнул Макс. – Здесь ко мне больше не подходи. Встретимся в парке… хороший парк, я часто там бываю.

Назвал адрес, поднялся и ушел.

А теперь Нильс стоит в этом парке и ждет. Он пришел заранее, удостоверился, что на аллеях никого нет, проверил, есть ли куда бежать, – на всякий случай, если что-то пойдет не так, как он рассчитывает. Нильс, конечно, не сказал Максу свое имя, но совершенно уверен – тот понял, что за ним охотится полиция.

Макс идет прямо к нему – не оглядываясь по сторонам, не проверяя, нет ли свидетелей их разговора.

Это ни в коей степени не успокаивает Нильса, но он, по крайней мере, решает остаться.

Макс останавливается в нескольких шагах от него.

– «Celeste Horizon», – только и говорит он. – «Небесный горизонт». Это твой корабль.

Нильс молча кивает.

– Корабль английский. – Макс садится на камень между деревьями и достает сигарету. – Но капитан – датчанин, Петри его зовут. Его совсем не интересует, кто именно взойдет на борт его посудины. Его интересуют деньги. Сразу спросил – сколько?

– Поговорим, – односложно отвечает Нильс.

– Они сейчас грузят лес. Отплытие – через три дня. – Макс выпустил струйку дыма.

– Куда?

– Ист Лондон. Там разгружают лес – и в Дурбан, взять груз угля. А оттуда – в Сантос.

– Я хочу в Америку, – быстро говорит Нильс. – США.

– Сантос – это Бразилия, – пожимает плечами Макс. – Сядешь там на любой пароход в Штаты.

Нильс задумывается. Сантос – в Бразилии? Что ж, не так уж плохо. Почему бы не начать с Бразилии? Все равно же он потом вернется в Европу.

– Ладно, пойдет.

Макс резко встает и протягивает ему руку.

Нильс опускает в его ладонь пять тяжелых двухкроновых монет.

– Это задаток, – говорит он. – Когда я встречусь с этим Петри, получишь остальное.

Макс улыбается.

– Я смотрю, у тебя голова на месте. В общем, каждое утро в гавани собираются люди. Ищут работу. Кому-то удается, кому-то нет. Придешь завтра утром и присоединишься к ним – сразу увидишь, где они стоят… За тобой придут и возьмут на «Селесту».

Нильс молча кивает.

– Меня зовут Макс Реймер. А тебя?

Нильс молчит. Он знает, что легко справится с Максом – тот намного меньше его. Сшибить с ног, обработать ногами. А там – камень побольше, и спрятать тело в парке. Дело сделано.

А дальше? Дальше Макс начнет приходить по ночам, как тот полицейский.

– Не задавай лишних вопросов, – говорит он, поборов искушение, и уходит. Сделав несколько шагов, поворачивается. – Будешь задавать вопросы, не получишь больше ни эре.

18

Леннарт так и не позвонил.

Юлия несколько часов просидела в доме. Полдевятого, девять. Не позвонил.

И не позвонит.

Она даже не заметила, как расправилась с целой бутылкой красного вина. Решение проникнуть в дом Кантов все крепло и крепло. Собственно, зачем ей Леннарт?

Не позвонить ли Герлофу? Нет, не надо.

Юлия уже сложила вещи, прибралась в доме и теперь не находила себе места.

Ночная темень и тишина словно придавили дом к земле. Потолок опускается, скоро будет нечем дышать. Без четверти десять она резко встала. Голова после вина немного кружилась, но опьянения она не чувствовала. Разве что прибавилось решимости. Надо, наконец, поставить точку в этой истории. По крайне мере, для себя.

Надела под пальто еще один свитер, сунула ноги в шерстяные носки. В шкафу нашла старую шерстяную шапочку, спрятала под нее волосы и посмотрела в зеркало в прихожей. Странно – после разговора с Леннартом она выглядит куда моложе, чем обычно. Розовая кожа, исчезло выражение вечной озабоченности. Даже морщинки куда-то подевались.

А может быть, не в Леннарте дело. Благотворное действие вина.

Мобильник… старая керосиновая лампа. Пригодится. Можно гасить в доме свет.

Только взгляну – и все.

К вечеру стало холодно, ясно и почти безветренно – слышен только замирающий лепет последних сухих листьев на деревьях. За дверью ее тут же накрыл густой, чернильный, вибрирующий мрак. На той стороне пролива загадочно мерцают слабые огоньки.

Пройдя с десяток метров, она остановилась и прислушалась – нет ли кого?

Никого. Полная тишина.

Стенвик пуст. Под ногами хрустит гравий.