Мертвецы идут

— Вы говорите о них так, как будто они лишь… Они ведь люди, черт возьми, у каждого из них была семья, работа — жизнь. Оглянитесь вокруг, полковник. Видите лица людей вокруг? Каждый из них молится за кого-то, кого они знали и любили. То, что для вас всего лишь цифра, для них значит смысл всей жизни. Как я им объясню, почему их братья и сыновья не вернутся?

Он помнил, как получил известие о гибели своих сыновей. Три извещения за восемнадцать месяцев, но Хенрик не забыл ни единого слова из них.

— Граждане вашего мира слишком мягкотелы, — равнодушно ответил полковник. — Они забыли о долге перед Императором.

Это было словно пощечина, и Хенрик не выдержал:

— Я должен был знать, что вы не поймете. Вам чуждо все человеческое. Даже свое лицо вы никогда не показываете. Хоть о ком-то вы беспокоитесь? Есть ли кто-то, кто скучает по вам?

Криговец повернулся спиной к собеседнику и снова поднес к глазам магнокуляры.

— Я к вам обращаюсь, полковник! — прорычал губернатор. — И на этот раз вы меня выслушаете. Хотя мы служим в разных войсках, но формально я старше по званию. По моим сведениям, вы командуете полком без году неделя. В то время как я…

— Вы хотели бы, чтобы погибли мои гвардейцы?

Неожиданный вопрос застал генерала врасплох.

— Вы бы предпочли пожертвовать воинами Крига, оставив оборону мира на ваших плохо экипированных новичков? Это бы выглядело как измена.

— Да нет же, — растерялся Хенрик, — я совсем не это имел в виду. Все жизни одинаково ценны. Просто ваши люди лучше, чем мои…

— Если вы хотите увидеть кровь криговцев, Хенрик, то вам осталось подождать всего лишь несколько часов. Мы умрем, как вам того хотелось.

— Полковник, извините. Я не собирался…

Он все еще лепетал какие-то слова, когда полковник, глядя в бинокль, стал поворачиваться на север. Он больше не слушал генерала. Комм-бусина в ухе полковника, несомненно, принесла плохие вести.

— Что случилось? — спросил Хенрик. — Что не так?

— Пауки, — мрачно сказал полковник. — Металлические пауки, вылетающие из некронских танков. Они рвут гвардию в клочья.

— Это подтверждает худшие опасения, — сказал Хенрик, — армия некронов продолжает расти. Кажется, каждый раз, когда мы с ними встречаемся, они выставляют новые, еще более мощные создания. Полковник, мы думали, что нас больше, но если…

— Не отступать, — сказал полковник. Потом он сделал паузу, прислушиваясь к ответу. — Командам «Медуз» целиться в пауков, попытайтесь определить их слабое место. Один из них только что… Мне докладывают, что он двигается после попадания. Они живучи. Но он ранен. Паук ранен.

Полковник неожиданно выпрыгнул из полугусеничной машины и зашагал к космопорту в сопровождении пары адъютантов, а Хенрик поспешил за ним.

— Я возвращаюсь в штаб, — сказал полковник. — Нужно запросить подкрепления из Сорок второго и Сто третьего полков.

— Думаете, они нам понадобятся? Мы проигрываем?

— Ресурсы некронов, должно быть, подходят к концу. Я думаю, что пауки — последняя линия обороны, иначе почему мы не встречали их раньше? Мы близки к завершению войны, осталось закончить эту битву, а исход балансирует на лезвии ножа. Я предлагаю вам обдумать это, вместо того чтобы лелеять свои раненые чувства.

Генерал-губернатор открыл рот, но так и не нашел, что на это ответить. Он снова посмотрел на город и подумал о тех, кто погиб там и продолжает погибать, и задумался: мог ли он их спасти? Правда заключалась в том, что он перестал даже пытаться, после того как потерял Арекс. Ему следует сделать то, что надлежало с самого начала: связаться с Департаменто Муниторум и в самых решительных выражениях подать жалобу на действия Корпуса Смерти Крига в его мире. Впрочем, для столь решительного поступка нужна полная уверенность в своей правоте. А полковник пошатнул в нем эту уверенность.

Губернатор вернулся в свой кабинет подавленным и хотел проверить вокс-донесения с поля боя, но передумал. Он решил собраться с мыслями, посидев несколько минут в тишине. Машинально сунув руки в карманы шинели, он нащупал инфопланшет с расшифрованным сообщением.

Оно пришло сегодня утром по каналу командной связи СПО, набранное шифром, не использовавшимся восемь лет. Только несколько офицеров знали о самом наличии депеши, и только Хенрик знал ее содержание. Два часа он напрягал память, прежде чем смог расшифровать последовательность. Всего лишь одиннадцать слов, но он перечитал их сотни раз:

Хенрик. У нас твоя семья. Отмени атаку. У тебя один день.

Генерал откинулся в кресле и потер усталые глаза. Если бы Костеллин был тут. Но от него до сих пор не слышно ни слова. Он доверял мудрому совету комиссара, его рассудительности. Меньше всего Хенрику хотелось показывать сообщение полковнику, так как его ответ было легко предсказать. Полковник, однако, уже стоял в дверях. Генерал виновато отдернул руку от кармана. Как долго он там стоял, наблюдая?

— Как все прошло? — растерянно спросил Хенрик. — Я имею в виду, с подкреплением?