Мертвецы идут

— Получили еще десять взводов. Это меньше, чем я рассчитывал, но тоже может хватить. Еще Сто третий полк послал шесть «Медуз». Однако если вы сможете выделить еще бойцов…

— Нет, — сказал Хенрик резче, чем хотел. — Вы же понимаете, что если б я мог, то… Но все мужчины, способные носить оружие, и так уже его носят. В космопорту сейчас только больные или раненые.

— На планете есть и другие города.

— Они прислали все, что могли, несмотря на бунты. Но даже если бы мы успели призвать всех, нам нечем их вооружить. Мы собрали и отремонтировали все лазганы, какие нашли. Скоро мы сможем вооружить людей только ножами.

Полковник кивнул, соглашаясь с этим, и похлопал по кобуре болт-пистолета.

— Здесь я больше ничего не смогу сделать. Отправляюсь на фронт. Присоединитесь?

— Нет, — поспешно ответил Хенрик. — Я… Вы правы, может быть. Возможно, я еще могу что-то сделать тут. Я думаю, что могу связаться с администрациями городов, надавить на них. Может быть, есть забытые склады или…

— Экипировка, — сказал полковник, — вполовину не так важна, как те, кто будет владеть ею. Когда этот бой закончится, у нас будет вооружение, чтобы поделиться им.

— Я сделаю, что смогу.

Однако стоило двери закрыться за полковником, Хенрик вновь спрятал лицо в ладонях. Он думал о безымянных согражданах, которых он согласился отправить на смерть, и спросил себя: как получилось, что он снова сделал то, что хотел криговец?

В кабинете стало темно, но Хенрик не находил в себе сил подняться и включить свет. Тишину нарушал только бессвязный шорох приемника. Хенрик был один — и одинок. Его офицеры, обязанные держать его в курсе событий, хотя и находились далеко от фронта, оставались слишком близко к нему, чтобы чувствовать себя комфортно. Он считал удачей, если между ругательствами и выкрикиванием приказов они сообщали ему хоть что-нибудь.

Те новости, что удалось получить, обнадеживали. Атака Всадников Смерти отбросила некронов на добрых пятьдесят метров. Большая часть их пехоты полегла в бою, а тела — те, что не были расплавлены мелтами, — исчезли на глазах. Перелом оказался возможен благодаря новым «Медузам», прибывшим с юга, бомбардировавшим пирамидообразные танки и пауков некронов долгие бесценные минуты, пока до них не добрались скиммеры врага.

— Врагам не удается вывести из игры мелтаганы, — оптимистично докладывал полковник Браун. — Даже когда они прицеливаются в гренадера, тот успевает перебросить ружье товарищу, прежде чем погибнуть.

Хенрик снова перечитал сообщение. Сутки почти прошли, день клонится к вечеру. Вряд ли послание прислали некроны, хотя сначала его и посетило это ужасающее предположение. Скорее, это кто-то из жителей города, что, впрочем, немного обнадеживает. Значит, его подданные предали Императора, вступили в сговор с врагом. Ответный звонок пришел от ворчливого администратора, разбуженного так рано и затаившего раздражение из-за того, что для него пока не нашлось места на эвакуационном корабле. Хенрик передал запрос полковника на новые ресурсы и выслушал гневные протесты, включавшие перечень инцидентов, с которыми уже приходилось разбираться администрациям городов. Он дождался, когда администратор замолкнет, и добавил в список требований медикаменты.

Наконец все закончилось. Подтверждение пришло от обессилевшего майора, с удивлением доложившего, что оставшиеся некроны исчезли у него на глазах. Выйдя на общий канал, Хенрик услышал, как полковник посылает гренадеров с подрывными зарядами в основной генераторум. Затем посыпались запросы о медицинской помощи. Генерал отключил приемник прежде, чем посчитали потери. Все равно, решил он, ему скоро сообщат все это. Хенрик еще долго сидел в кресле в темноте и тишине. Настоящий труд для генерал-губернатора лишь начинался.

Поднялось солнце, хотя небо осталось серым. Хенрик не спал двадцать пять часов, а не ел еще дольше. Хотя он не хотел ни того ни другого, организм все же нуждался в отдыхе.

Генерал столько раз произносил слова соболезнований, что они потеряли для него смысл. Посетил раненых солдат в казармах, служивших теперь госпиталями. Благодарил их, заверяя, что только их мужество и жертва обеспечивали эту важную победу. Спорил с криговскими квартирмейстерами, несогласными тратить медикаменты на тех, кто, по их мнению, и так умрет. Из бойцов СПО с поля боя вернулись очень немногие, и не было никаких празднований в честь победы. Из воинов Крига выжило еще меньше, за исключением тяжелораненых. Но все еще оставались позиции, которые надо было удержать, и большинство бойцов вернули на фронт. В помощь им придавали нескольких солдат СПО, и, конечно, никто не советовался, не спрашивал Хенрика. Это мешало составить полный список потерь и давало ложные надежды родственникам.

Хенрик сел за стол во временной столовой, где обедали усталые офицеры. Наполнив тарелку неаппетитной пастой, он вяло потыкал в нее ложкой. Полковник Браун первым решился высказать то, о чем все думали.

— Я думаю, — осторожно начал он, — мы могли бы послужить Императору лучше. Не подумайте, я не хочу, чтобы это звучало нелояльно…