Мертвопись

– Вера умерла от пьянки в две тысячи восьмом. Ее родителей не стало еще в девяносто пятом – оба отравились «Роялем»… – Александра Евгеньевна сокрушенно вздохнула. – А Жерар, как от него ушла жена, так совсем меру потерял. Пил беспробудно. И допился – влез в долги, и его прижали коллекторы. Продал квартиру. Теперь, кажется, живет на Афонинской, чуть ли не с моей ровесницей…

Уточнив у Александры Евгеньевны, где это может быть, и договорившись с ней о том, что она ему позвонит, если Жерар вдруг появится у их дома, Гуров попрощался и вышел из подъезда, чрезвычайно довольный итогами этих двух встреч. Сев в свой «Пежо», он созвонился с дежурным информотдела и поручил ему передать распоряжение участковому Тополевского ОВД, в чьем ведении улица Афонинская, срочно разыскать квартиру, где, на положении бомжа, обитает Жерар Снякунтиков. Сразу после этого он созвонился с КЭМТ – Клиникой экспериментальных медицинских технологий, куда, по некоторым сведениям, в окончательном варианте поместили тело Лунного. Общеизвестные столичные центры медицинской помощи, куда первоначально повезли извлеченного из могилы художника, пребывали в некоторой растерянности – никто из самых именитых академиков так и не решился сказать: жив он или мертв? Поэтому общим решением светил отечественной медицины Лунного отправили в КЭМТ.

Это малоизвестное медучреждение было создано сравнительно недавно и, по некоторым данным, курировалось секретными «конторами», в частности ФСБ. Несмотря на свою малоизвестность, в определенных кругах КЭМТ играл весьма значимую роль в исследовании всевозможных медико-биологических аномалий. Большая часть исследований подобного рода была засекреченной даже для сотрудников «контор», не посвященных в эту сферу деятельности. Как-то раз на совместной рыбалке хороший приятель Льва и Станислава полковник ФСБ Александр Вольнов по большому секрету сообщил, что в закрытом секторе КЭМТа ведутся исследования останков неведомого существа, возможно даже, инопланетного происхождения.

На звонок Гурова ответил мужской голос:

– Здравствуйте! Я вас слушаю. Пожалуйста, представьтесь, кто вы?

– Здравствуйте, – по-деловому сухо ответил Лев. – Полковник Гуров, Главное управление угрозыска. Я хотел бы спросить, есть ли что-то новое в ситуации с Виталием Лунным? Разумеется, если это не государственная тайна.

– М-м-м… Простите, я мог бы вас спросить, в каком контексте вам необходима подобная информация? – Человек на том конце связи явно не ожидал такого вопроса.

– Разумеется, не в личных корыстных целях, – сыронизировал Лев и негромко рассмеялся. – Дело в том, что в рамках расследования о хищении художественного полотна Виталия Лунного мы периодически встречаемся с его гражданской женой, которая более чем настойчиво интересуется его состоянием и мечтает его увидеть лично. Завтра наша опергруппа вновь выезжает в Прокловский район. Что нам ответить на вполне законный вопрос этой женщины?

Похоже, это собеседника Гурова довольно-таки крепко озадачило. Он некоторое время издавал какие-то малоразборчивые междометия, после чего известил:

– Я обязательно доведу эту информацию до руководства клиники. А из того, что могу вам сообщить – наши специалисты анализируют состояние поступившего к нам тела гражданина Лунного. Взяты пробы для проведения генетической экспертизы. Изыскиваются методы уточнения состояния тела: оно еще у грани смерти, или уже за гранью жизни, когда восстановить жизненные функции невозможно, – чуть монотонно выдал говоривший этот свой спич.

– Знаете, я могу предложить врачам один из вариантов решения проблемы. Это мое личное наблюдение. Когда гроб Лунного открыли, к нему подбежала его гражданская жена и обняла его. Наш судмедэксперт, проверявший жизненную активность тела сразу же после этого, установил хоть и едва заметные, но реальные импульсы мозговой и сердечной активности. Вы таким прибором его проверяли? – спросил Лев.

– Да, такой прибор у нас есть. Его использовали, но он показал ноль активности… – уже с некоторой неуверенностью в голосе ответил сотрудник КЭМТа.

– Ну, так попробуйте пригласить в клинику жительницу села Савиновка Таисию Максимчук. Вы же ничего от этого не потеряете? Нет. А если это даст положительный эффект, то ваша клиника, образно говоря, «будет в шоколаде». Подумайте! – посоветовал Гуров.