Мертвые хватают живых

"Главная трудность нашей разведки состояла не в том, чтобы добывать информацию, а в том, чтобы в нее поверили политическое и военное руководство — особенно если собранные сведения не укладывались в схему, в плену которой находилось само это руководство".

И поныне в квартале, примыкающем к старому зданию генштаба на Знаменке, немало неприметных двух- трехэтажных особнячков, прячущихся за глухими зелеными заборами, цвет которых неминуемо разоблачает принадлежность к военному ведомству — пусть даже у ворот нет никаких вывесок, а вооруженные часовые с улицы не видны. Секретность секретностью, а начхоз с комендантом знают, какой краской должны быть выкрашены все заборы на их объекте!

В кабинете, расположенном на втором этаже одного из таких строений, сидел немолодой человек. Два золоченных ромба в петличках его гимнастерки обозначали высокое положение среди комсостава Рабоче-крестьянской Красной Армии. Это был руководитель военной разведки или, как с недавних пор она называлась, Пятого Управления РККА. Далеко не первый и — он отлично это понимал, хотя в 1939 г. волна репрессий и пошла на убыль — не последний. Он пришел на эту должность с поста руководителя разведки одного из округов, и с головой погрузился в работу по воссозданию и усилению старых агентурных сетей, образованию новых, восстановлению работы всех без исключения направлений разведки. Многих, очень многих ценных работников последние годы отзывали на родину, после чего они бесследно исчезали. "Каленая метла" железного наркома Ежова не обошла и военных атташе — дипломатов-шпионов, единственных служащих военной разведки, которые не должны были изо всех сил скрывать от окружающих место своей службы. Что там пишет коллега из Берлина? Так, на приеме по случаю награждения группы летчиков Люфтваффе состоялся разговор с Карлом-Августом фон Шёнебеком по инициативе последнего. С фон Шёнебеком знаком с 1932 года, по липецкой авиашколе, где тот руководил подготовкой германских летчиков-истребителей. В настоящее время — один из руководителей департамента министерства авиации, отвечающего за боевую подготовку пилотов. В завершение, в целом, пустяшной беседы немец неожиданно сказал, что молит Бога о том, чтобы руководители Германии договорились с Советами: он с удовольствием будет воевать с поляками, но совсем не рад перспективе встретиться в бою над Варшавой с однокашниками. Хм, явный расчет, что об этом разговоре станет известно в Москве. Уже не первый зондаж за последние недели на эту тему… Информация сливается из самых разных источников, и один серьезнее другого. С размахом работают товарищи фашисты!

Комдив (руководитель разведки имел именно это воинское звание) потянулся за папкой, в которой хранились донесения, полученные по линии НКИД. Перед тем, как ехать в Кремль с отчетом, следовало всесторонне подготовиться, да и не мешало еще раз освежить в памяти всю имевшуюся информацию: Хозяин не терпел неточностей и даже колебаний когда, отвечая на его всегда непредсказуемые вопросы, докладчик начинал вдруг "вибрировать". 26 июля временный поверенный в делах СССР в Германии Г.А. Астахов встречался в кабинете ресторана "Эвест" с К. Шнурре, заведующим восточно-европейской референтурой отдела экономической политики германского МИДа. Что ж, фигура выбрана в самый раз: достаточно высокопоставленный господин, чтобы прислушаться к его словам, и в то же время руководитель не первого ряда… Что же он нам посулил? Хм, Балтийское море — общее (большое спасибо!), на Украину Германия не претендует (благодарность наша не имеет границ!). Стерев с лица усмешку, начальник разведки красным карандашом подчеркнул слова: "Еще легче было бы договориться насчет Польши". Что ж, открытым текстом ничего не говорится, но уже гораздо определеннее, чем в апреле, когда тогдашний полпред Меркалов (между прочим, Астахов был у него переводчиком, неплохой карьерный рост!) беседовал со статс-секретарем Вайцзеккером. Насколько помнил комдив, то был самый первый раз, когда из уст германского представителя прозвучал намек на возможность территориальных приобретений Советским Союзом за счет западного соседа, вернее соседки.