Мертвый час

– Семейные фотографии? – удивился Четыркин. – А почему я их ни разу не видел?

Юлия Васильевна пожала плечами.

– А знаете, Красовская предчувствовала, что ее убьют, – заявила Нина. – Сказала, что ей угрожает опасность. Смертельная опасность.

– Не сочиняй, – покачала головой Юлия Васильевна.

– Так и было.

– Почему об этом нам не рассказала?

– Забыла, – соврала Нина.

– А кто? Кто ей угрожал? – спросил Глеб Тимофеевич.

– Она не сказала.

Диди встретил жену с возмущением:

– Сашенька! Я опаздываю. Урушадзе с Выговским давно ушли.

– Почему не отправился с ними?

– Потому что должен знать точно: состоится маскарад или нет? На нем строится вся защита.

– Как видишь, состоится.

– Тогда я пошел.

– Нет, подожди…

– Не могу, до суда пятнадцать минут.

– Внизу пролетка, я попросила извозчика обождать. Осип Митрофанович, войдите.

Князь, выслушав обер-кондуктора, вскричал:

– Ура! Победа! Сашенька, ты умница, молодец, я тебя обожаю. Князь Урушадзе спасен. Знаешь, он ведь словно на казнь отправился. Не верит, что его спасу. Да я и сам не верил. Скорей, Осип Митрофанович, дорогой, поехали.

– Секунду, Диди, – опять остановила его Сашенька. – Знаешь, почему задержалась? Подумала, а вдруг маскарад не удастся?

– Теперь это не важно.

– Не скажи. Слово Четыркина окажется против слова Осипа Митрофановича. Один видел Урушадзе в Ораниенбауме, другой видел, как он ехал в Петербург. Кому поверят присяжные?

– Да, ты права. Сие непредсказуемо.

– Надо найти извозчика, которого Урушадзе нанял от Петергофского вокзала. Не пешком же он шел?

– А кто его вспомнит через две недели? Представь, сколько кавказских князей, одетых в венгерку, посещают Петергоф с Ораниенбаумом.

– Нельзя ли отложить слушание? Хотя бы до завтра? Выговский с Урушадзе съездили бы на вокзал…

– Постой… Князь оставил у нас свой свадебный фотографический портрет. Сашич, милая, вернись на вокзал. Покажи извозчикам…

– Я? Шутишь?

– В конце концов, кто меня втянул в эту историю?

– Мне надо переодеться, отвезти Татьяну. Я не успею, – оправдывалась Сашенька.

– Таню в суд отвезет Тертий. А ты, как оденешься, езжай на вокзал. Умоляю.

– Гонорарий пополам.

Глава пятнадцатая

Из стенографического протокола Елизаветы Фаворской:

Князь Дмитрий Тарусов,присяжный поверенный: Ваше высокоблагородие, вы извлекли пулю из дверного косяка?

Плешко Василий Иванович,

полковник, полицмейстер города Ораниенбаума: Нет, конечно.

Поверенный Тарусов: Почему?

Полицмейстер Плешко: А зачем? Только интерьер графу портить. Когда мы этого молодца (показывает рукой на Урушадзе) обыскали и нашли револьвер, без пули стало все понятно. Спросил лишь: «Ты в Четыркина стрелял?» (Многозначительно.) И Урушадзе повинился.

Барон Константин Оскарович Рауш Фон Третенберг, председатель суда: А почему в протоколе сие не отражено?

Полицмейстер Плешко: Потому что в протоколе одни слова. А слов-то и не было. Молчал Урушадзе.

Судья фон Третенберг: Простите, Василий Иванович, не понимаю…

Полицмейстер Плешко: Русская пословица, господин барон, гласит: Молчание – знак согласия. Посему выходит, что князь сознался.

Судья фон Третенберг (пожимая плечами): Думаю, защита с вами не согласится.

Полицмейстер Плешко: Потому что не закон, а мазуриков защищает.

(Шум в зале)

Судья фон Третенберг(звонит в колокольчик). Тишина! Защита, есть вопросы к свидетелю?

Князь Дмитрий Тарусов: О, да! Вы разбираетесь в оружии, господин полковник?

Полицмейстер Плешко: А как же. И в холодном, и, так сказать, в горячем.

Князь Дмитрий Тарусов: Пулю, что держу в руке, можно выпустить из изъятого вами револьвера? (Указывает на стол с вещественными доказательствами.)

Полицмейстер Плешко: Ну, конечно.

Поверенный Тарусов: А пулю двадцать второго калибра?

Полицмейстер Плешко: Смеетесь?

Поверенный Тарусов: Что вы… Просто я человек штатский, в оружии не разбираюсь. Кстати, и среди присяжных штатских большинство…

Полицмейстер Плешко: Во-во, судят, а сами ни в зуб ногой.

Судья фон Третенберг: Выбирайте выражения, полковник.

Полицмейстер Плешко: Хорошо, объясню для штафирок: пулю двадцать второго калибра выпустить из револьвера 44-го калибра нельзя. Вопросы исчерпаны?

Поверенный Тарусов: Позвольте еще парочку. Цитирую по протоколу: «В кустах смородины был найден халат Урушадзе, в кармане которого обнаружен ключ от комнаты, где князь в ту ночь якобы ночевал».