Мертвый месяц

Никита выждал ровно пять минут и отправился следом за Ниной. Она вышла через пристройку, он – через дверь в сенях. Никита повязал на ручку Данин шарф, тот был яркого терракотового цвета. Затем примотал один конец веревки. Куда идти он не сомневался: совсем рядом на снегу виднелась надпись: «Здесь была Тина». Никита приблизился к ней и заметил незнакомого парня: выше себя ростом, чуть потемнее и смуглее, примерно одного возраста.

– Привет, – поздоровался тот. – Я Саша, Тинкин друг.

Никита протянул ладонь, они обменялись рукопожатием.

– Ты Никита? – полуутвердительно спросил Саша.

Никита кивнул. Саша смотрел на него некоторое время, а потом добавил:

– Береги ее. Я скоро уйду насовсем. Мне и так пришлось задержаться.

Он еще раз пожал Никите ладонь и сказал напоследок:

– Я помогу, если получится. Прощай.

Сашка хлопнул его по плечу и истаял в тумане, Никита отправился дальше.

Привязанная веревка ничуть не мешала, она была сама по себе, тянулась и тянулась за Никитой, как паутина за пауком. Он не придерживался определенного направления, шел туда, куда подсказывала интуиция, и совсем скоро Никита оказался на пустыре возле своего дома. То, что это зрительная галлюцинация, доказывала серебристая нить, которой стала веревка. Никита подергал ее – не оборвалась ли? Но с нею оказалось все в порядке.

Пустырь походил на родной, как и дом Никиты: двухподъездный с пятнадцатью этажами. Даже надпись на доме, сделанная черной краской, красовалась на привычном месте: «Пушкин жив!» Никита задрал голову: его квартира находилась на седьмом этаже. Эх, зайти бы в подъезд да бегом по лестнице, чтобы дух захватило. Открыть дверь – и дома. И никаких Моркиных гор, никаких мертвецов. Все свое. И брат за компьютером, и родители. Только это обман, замануха такая для Никиты в надежде что он купится. Но если заглянуть за дом, то обнаружишь там пустоту, потому что все это – видимость.

Никита огляделся – вон она, тропка, по которой он два раза в день гуляет с Джеком, ну не всегда, а когда младший брат особенно ленится. И детская площадка неподалеку. С железной горкой, турникетом и деревянной песочницей – как в его детстве. И качели стоят на два посадочных места. Никита плюхнулся на доску и оттолкнулся от земли. Качели начали разбег: сначала неспешный, затем все быстрее.

Совсем скоро он обнаружил, что на доске не он один – рядом сидел Славик. Мальчишка крепко держался за веревки и жмурил глаза от восторга.

– Привет! – крикнул Никита.

Славик кивнул, не разжимая глаз.

– Нравится? – спросил Никита.

Славик снова кивнул. Никита стал раскачиваться сильнее. Вскоре они взлетали выше перекладины, еще немного – и, солнышко! Доска сделала полный оборот, и Никита со Славиком слетели на землю. Они мягко приземлились на снег возле дома Никитиной прабабушки.

– А здорово ты меня переместил, – Славик оттопырил большой палец.

Никита не совсем понял, что мальчишка имеет в виду, а тот продолжал:

– Я ведь редко когда помогаю, только если очень сильно попросят. За машинку или робота крутого, или как ты: поиграть со мной. Но не все догадываются. А ты молодец.

Никита, которого разбирало любопытство, спросил:

– Ты куда пропал с детской площадки? Тебя долго искали.

Славик дернул правым плечом.

– Да не пропадал я! Просто всем глаза отвели, вот меня никто и не видел.

Он немного помолчал.

– Я к маме сколько раз подходил, звал, а без толку.

Славик нахохлился.

– Мы тут в игру играли, – начал Никита. – «Мертвый месяц» называется. И там было насчет тебя.

Славик насторожился. Он бросил острый взгляд в сторону Никиты, его нос заострился.

– Что там было? – нарочито бесстрастным голосом спросил он.

Никита хотел все выложить, но почему-то осекся. Славик уже много лет не был обычным мальчишкой. Внешне он выглядел на тот возраст, в котором пропал, а по разговору получался взрослее.

– Расскажу, если поможешь вытащить моих друзей.

Славик неожиданно расхохотался.

– Ой, не могу! А тебя самого разве не надо вытаскивать?! Вы все застряли в междумирье.

– Где? – сделал вид, что ничего не знает, Никита.

– В междумирье, – ответил Славик. – Так называется граница между живыми и мертвыми.

Он посмотрел на Никиту снизу-вверх.

– Хорошо, я помогу тебе и твоим друзьям вернуться в мир живых, если ты сообщишь, что ты узнал обо мне. По рукам?

Славик протянул тонкую желтоватую ладошку.

– По рукам! – Никита подал свою. – Там было…

– Не сейчас! – оборвал его Славик. – Слишком быстрый. Если скажешь, зачем мне тогда помогать?

– Ну мы же договорились, – не понял Никита.

Славик усмехнулся.

– Уговор – это для живых. А я на границе живу, я посредник. Могу отвести заблудившегося в его мир. А могу и запутать дороги. Будет ходить, бродить, а ни за что путь не сыщет.

– Так это ты нас…? – Никита не договорил, Славик вновь рассмеялся: – Здесь и без меня желающих много. Угораздило же вас вляпаться. Тут когда-то открыли проход из кладбища для мертвяков, вот они и шастают. Да и само место плохое.

Он потрогал Никиту за предплечье.

– Вы теплые. Если из вас жизнь высосать, можно на время почувствовать себя живым. Перед таким мало кто устоять может.