Мертвый месяц

Жрец подобрал кубик и сделал знак помощникам. Те схватили Жданку под руки с двух сторон, не давая опомниться, разжали ей рот и влили какой-то напиток. Она почувствовала, как щиплет язык, а потом он онемел. Мир покачнулся и поплыл. Откуда-то послышался отчаянный крик, Зван рванулся к Жданке, но ему скрутили руки и затолкали кляп в рот – нельзя противиться воле бога. Подоспели подруги, они водрузили на голову Жданке венок из красных и рыжих листьев. На шею и руки нацепили дорогие гривны и браслеты – избранная должна радовать взор божества.

По одному подходили люди. Они довольно улыбались: слишком долго бог безмолвствовал, они заждались. Каждый из них низко кланялся Жданке и перечислял просьбы к богу и послания к умершим, теперь можно передать им весточку – девушка станет посредником от живых к мертвым. Точно во сне промелькнула мать с побледневшим лицом, отец с сильно сжатыми зубами – все они тоже сообщили свои пожелания.

Жданка стояла в оцепенении, глаза точно завесили кусочками слюды – казалось, она уже ступила на дорогу мертвых. Из тумана выступил младший брат – Милонег, он приветственно помахал рукой, и Жданка улыбнулась в ответ. Дальнейшее она словно наблюдала со стороны. Жрец произнес молитву, посвященную богу, а затем костяным ножом с черной гладкой ручкой перерезал ей горло. Жданка отстраненно смотрела, как кровь брызнула на идола, потекла по одежде, пропитала землю. Вскоре она умерла для живых, но ее уже ждали на тропе мертвых. Бог исполнил Жданкино желание.

Глава двадцать девятая. Не тот рыцарь

Больше всего Дане хотелось сделать вид, что он ничего не слышит. Лично он выбрался с кладбища, а остальное его не касается. И ладно бы вернуться ради друзей или Оли, а то из-за Тины. Вот вечно она все портит! Даню обуяла злость: да не пойдет он назад из-за Тины! Больно надо! Бесит это все: «сам погибай, а товарища выручай», «друг познается в беде» и прочие поговорки и пословицы на тему взаимопомощи. Тина – ему не друг! Скорее, наоборот. Да и, возможно, это не она зовет, а какая-либо тварь, принявшая ее облик.

Даня прокручивал в голове все эти убедительные доводы, почему он бросил Тину, а ноги уже несли его обратно на кладбище. Единственное, он задержался, чтобы прихватить парочку обломков из разрушенной церкви – может пригодиться. Ведь лучший способ обезвредить противника, когда не в состоянии убежать от него или заболтать, – это оглушить. Причем подкравшись сзади! В реальности использовать этот метод Дане не приходилось, но он казался убедительным: «против лома нет приема».

Даня притормозил возле входа: идти туда не хотелось. Даже не так, а большими буквами во весь размер экрана: НЕ ХОТЕЛОСЬ!!! Со многими восклицательными знаками. Даня ощутил тоску: только что вырвался, каким-то чудом, а теперь добровольно возвращается на кладбище, словно агнец на заклание. Он вздохнул: рыцарей поблизости не наблюдалось. Так что придется взять на себя эту возвышенную, но такую нежеланную миссию. Даня сплюнул и вошел внутрь.

«Мир несправедлив, несправедлив, несправедлив», – эти слова крутились и многократно повторялись у Дани в голове, словно грампластинку заело. Спастись и снова подвергнуть себя опасности – ничего глупее было не придумать. Не факт, что он спасет Тину, а вот то, что сам рискует – сто процентов. Может, это ловушка для такого дурачка, как он. Ведь Даня клюнул на мавку, приняв ее за Олю. Но поступить по-другому он не мог.

– Эй, ты где? – позвал он. – Кричи, что ли, а то я тебя вечность искать буду.

Тина откликнулась быстро: