Мертвый сезон в агентстве «Глория»

Грязнов приказал наблюдение за машиной не снимать, однако ничего нового узнать так и не удалось. Машина до сих пор стоит без хозяина.

Когда прошли вторые сутки, Грязнов позвонил племяннику. Денис тут же подключил Кротова. Алексей Петрович задействовал свои связи и выяснил, что Маркин и на работе у себя не появлялся. Правда, вроде бы был от него звонок: приболел, просил не беспокоиться. Не отзывались на телефонные звонки ни городская квартира референта советника президента, ни его загородный дом. Полное молчание. И это уже становилось как минимум интересным.

Похоже, что исчез. Жареное почуял?

Ни в какую болезнь Грязнов не поверил. Пожалуй, единственным человеком, который мог бы пролить свет на эту историю, был полковник Довбня. Он днями встречался с Маркиным, потом позвонил Турецкому и передал свой разговор в машине. Александр Борисович тогда же перезвонил Грязнову и попросил установить за Маркиным наблюдение, уж очень не понравилось ему и настроение, и реакция Игоря Леонидовича на информацию, которую полковник выложил Маркину. С одной стороны, сам Довбня как бы получил угрожающее предупреждение со стороны референта, а с другой, и сам Маркин мог предпринять попытку слинять, почуяв интерес со стороны Генеральной прокуратуры к своей персоне.

А затем эта скоропалительная встреча Маркина с Малютой и его исчезновение. Варианты просматривались следующие.

Маркин, разочаровавшись в Довбне, делает попытку убрать его, но, разумеется, не своими руками, а с помощью боевиков Малюты.

Маркин встречается с Малютой и сам попадает в ловушку.

Наконец, Маркин прибегает к помощи Малюты, чтобы быстро и безопасно покинуть пределы России. Или же где-то затаиться до поры до времени, чтобы из безопасного места понаблюдать за дальнейшим развитием событий.

В любой из трех ситуаций только Довбня мог бы, не вызывая ни у кого подозрений, поинтересоваться местонахождением господина референта, ибо их связывали свои дела.

Включился Сева Голованов. Позвонил Тимофею Поликарповичу, поинтересовался, как жизнь. Услышал его озабоченный голос и спросил, что случилось. Полковник посетовал, что никак не может дозвониться до Александра Борисовича. Сева, естественно, захотел узнать, какая возникла нужда к «важняку». Довбня начал что-то мямлить, словно ему кто-то помешал продолжить разговор. Сева понял и предложил немедленно встретиться. Полковник отвечал сухо и односложно: «Да… Неизвестно пока… Надо подумать…»

— Тебе кто-то мешает, Тимофей?

— Да… да, конечно…

— Выйди в ГУМ, на третью линию, а мы проследим, чтобы у тебя не было «хвоста». Мы там будем минут через двадцать.

— Да, разумеется. Я сделаю, как вы приказываете…

Голованов доложил Денису Андреевичу, тот сразу же перезвонил дядьке и получил добро. Только просил не переусердствовать с возможным топтуном.

Жаль, не было рядом Володьки Демидова. Демидыч в это время исполнял особую миссию в спорткомплексе «Мужество», что расположился в паре десятков километров от Московской кольцевой по Ярославскому шоссе.

Поэтому Денис включил все наличные силы. Помимо него самого в ГУМ выехали Кротов и Голованов с Агеевым.

— Так что будем делать? — спросил неугомонный Филя, когда группа заняла исходные места.

— Убивать никого не будем, — прогудел Сева, — разве что пару оплеух… Действуем как обычно.

Алексей Петрович отправился определять «хвост», Сева с Филей приготовились его отсечь, ну а Денис должен был увести полковника через вторую дверь в секции мужской одежды прямо к машине, припаркованной в Ветошном переулке.

«Хвост», разумеется, был. Вслед за Довбней, вышедшим из Спасских ворот, появился типичный «Николай Николаевич» — неприметный, незапоминающийся, который, постояв и пощурившись на солнце, спокойненько двинул вслед за полковником, пересекавшим Красную площадь по диагонали, чтобы войти в ГУМ со стороны церкви Казанской Божьей Матери.

Кротов это дело усек и сообщил Севе по мобильнику.

Ближе к ГУМу топтун стал догонять Довбню, боясь потерять его в толпе.

Сева пошел между полковником и «хвостом». Ловкий Филя быстро пристроился к Голованову, изображая карманника.

Довбня вошел в двери ГУМа. «Хвост» кинулся за ним, но дорогу ему неожиданно преградило «происшествие». Голованов крепко ухватил Филю за руку и стал орать, что тот его обчистил. Филя вырывался, вертелся ужом. Нечаянно задел ногой огибавшего их в спешке «Николай Николаича», и тот, споткнувшись, растянулся на асфальте. Вроде и драки не было. Филя, естественно, вырвался и убежал в ГУМ, где его теперь ищи-свищи. Голованов растерянно базарил, что у него кошелек свистнули. Призывал в свидетели с трудом поднимавшегося — видать, сильно приложился все-таки! — «Николай Николаича», но тот лишь растерянно озирался и никак не мог понять, чего от него требует этот ротозей-верзила. Наконец ему удалось освободиться и он, хромая, поплелся в ГУМ, уже без всякой надежды отыскать своего клиента.

А полковник в это время уже успел уединиться с Денисом в джипе с затемненными стеклами.