Мертвый ворон кричит о любви

– Нет. С той первой покойницей, с которой все и началось. Но давай по порядку. – Женщина вытащила из корзины, стоящей возле дивана, спицы и красную шерстяную нить и села на табурет возле Кости. – Я буду вязать, а ты вспоминать и мне рассказывать.

Голос у Натальи был бархатным и добрым, он убаюкивал. Костя подумал, что она похожа на нянюшек из добрых детских сказок.

– Что вспоминать-то? – спросил Костя.

– Ты сам все знаешь, только немного подзабыл. Я начну, а ты подхватывай. – Наталья вытянула нить и проговорила: – Была некая женщина, которая возненавидела твоих родителей. Она долго ходила вокруг них, как паучиха. Ее считали душевнобольной, страдающей шизофренией, но на самом деле та женщина зналась с темной магией и потому постепенно теряла рассудок. Со временем она стала сильно болеть и обратилась к твоему отцу, который работал терапевтом. – Нить вилась между пальцами Натальи и, ловко подхваченная спицами, обретала форму паутины. – Но он не мог исцелить ее до конца, лишь ненадолго снять симптомы. И потому она возвращалась за лечением снова и снова. В какой-то момент разъеденная тьмой душа и замутненный разум исказили ее представление о мире настолько, что женщина решила, будто стать здоровой ей поможет лишь любовь твоего отца.

– Она преследовала его, – прошептал Костя. – Караулила у дома и на работе, а мою мать осыпала проклятиями при встрече. На меня она просто нехорошо смотрела. В конце концов ее госпитализировали. Я слышал, что она умерла в больнице.

– Покончила с собой. А перед этим прокляла вас всех, – с горечью сказала Наталья, вывязывая цветочный узор.

– Тем утром я ехал вместе с родителями, отец подвозил меня до школы, а маму до работы, потому что несколько дней свирепствовал мороз и автобусы плохо ходили. Я помню, что по обочинам все деревья стояли белые-белые. На окнах машины расцвели узоры инея, похожие на искрящиеся цветы. Я ими любовался. – Костя закрыл глаза, возвращаясь в тот день. – Дорога была пустой. Но машину почему-то повело. Все закрутилось. Мы врезались в дерево. Помню, как протиснулся сквозь разбитое окно и выбрался из салона. Моя кровь капала на белый снег, и мне было страшно. Я обернулся и увидел, что за мной по дороге ползет черная тень, она извивалась, подобно ящерице, и скребла по земле руками и ногами. Это была та женщина, что мучила моих родителей, ее глаза стали еще безумнее, а рот растянулся в притворной улыбке. Я знал, что она мертва, но покойница выглядела такой реальной, она тянулась ко мне и шептала, что хочет любви. Я заплакал, поднялся на ноги и попытался убежать по скользкой дороге, но, не сделав и пары шагов, упал грудью на что-то мягкое. Это была мертвая птица. Должно быть, отец сбил ворона, пока маневрировал, стараясь не съехать в кювет. Я зарыдал еще громче и прижал тельце несчастного животного к себе. Мне было жалко и самого себя, и эту птицу, так неудачно вылетевшую нам навстречу. Неумолимо за мной ползла сама смерть. Я чувствовал, что обречен, и продолжал баюкать ворона.

– Это был единственный раз, когда та птица почувствовала себя важной для кого-то. Душа ворона не ушла. Он решил стать твоим другом и защитником. Теперь он страж на границе между жизнью и смертью. Но та женщина тоже не упокоилась. Ведь она свила затейливое проклятие, которое и держит ее возле тебя.

Костя застонал, когда сквозь шум в ушах стал проступать женский визгливый голос: «За вами придет смерть, а я буду пировать жизнью невест вашего сына! Его удел – одиночество и безумие, тьма и погибель. Он станет таким, как я».

– Она хотела, чтобы ты повторил ее судьбу. Но пока ворон тебя бережет, а вот взять под крыло и твою девушку ему не под силу. – Наталья затянула узел.

– И что мне делать? – Костя распахнул глаза.

– Не знаю, – вздохнула Наталья. – У тебя непростое проклятие. И ты сам должен отыскать путь к избавлению. А пока вот, – она протянула тонкую полоску из свитых в косичку шерстяных ниток, – повяжи своей девушке на правую руку, и какое-то время она будет в безопасности. Только пусть ни в коем случае не снимает. Сдается мне, тайна твоего избавления кроется на границе между жизнью и смертью. Ты должен упокоить ту женщину, отцепить ее от себя. Она тебе снится?

– Наверное, но в сновидениях всегда притворяется кем-нибудь из моих друзей.

– Ее должны выдавать детали.

– Вроде цветов инея и снега?

– Да, – кивнула Наталья.

«Не слушай. Она сама гниет изнутри. Взгляни на ее хищную тень – поедательницу чужой энергии». Приторно-сладкий шепот снова достиг сознания Кости, но его тут же заглушило карканье ворона.

– Вы сказали, что та женщина потеряла разум и душу из-за колдовства. А вы сами не боитесь, что вас постигнет та же участь? – спросил Костя.

Наталья сурово сдвинула брови и сжала спицы, но потом расслабилась.