Мертвых не судят

— А в милиции крайне заинтересовались: отчего это некоторые свидетели так быстро и радикально поменяли свои показания? В чем причина? Заблуждение или осознанная помощь преступнику? Дача ложных показаний… Мы оказались в неприятном положении.

— Кто это мы? — перебила Лия Федоровна. — Почему вы обобщаете, молодой человек?

— Вы правы, — согласился Кротов. — Обобщать не следует. Все пока не так плохо…

— А почему вы, собственно… — начал Петр Данилович.

— Помолчи, Петр! — цыкнула Лия Федоровна. — Послушайте, никаких показаний мы не меняли. Мы вообще не имеем ни малейшего отношения к этой истории. Мы просто ничего не видели.

Внезапно ее глаза округлились от удивления.

— С какой стати, собственно, вы вообще к нам пришли? Вы кто, добровольный помощник? Что вы лезете не в свое дело?

— Вот именно, — ввернул Петр Данилович, обрадованный возможностью выразиться более определенно.

— Я точно такой же, как и вы, — Кротов плюнул на свои жалкие маневры и решил резать начистоту. — Я им не поддался и не собираюсь. А вам просто хочу помочь. Когда против вас возбудят дело за ложные показания — будет поздно. Кому вы помогаете? Бандиту? Мафии? Я не на совесть сейчас вашу давлю — на разум. Вам интересно, почему я пришел? Да просто следователь попался хороший. Попросил объяснить по-человечески, пока не поздно. Нельзя так жить, стыдно! Да — поступайте, как знаете!

Кротов в сердцах махнул рукой, осознавая, как глупо, несерьезно все у него получилось.

Супруги Лубенцовы молчали. Впрочем, Петр Данилович сделал попытку что-то произнести, однако был остановлен свирепым взглядом Лии Федоровны. А Кротов молча повернулся и вышел за дверь. Он был почти уверен, что результата достиг нулевого. Но хоть смятение-то посеял, успокаивал он сам себя. Несомненно посеял! А дальше — пусть Каширин раскручивается сотоварищи, если таковые найдутся. В общем, Кротову уже было ясно, что он не только взялся не за свое дело, но и за дело совершенно безнадежное. Однако из принципа, из упрямства сказал себе, что обойдет всех, как собирался.

Следующим на очереди был мастер строительного управления Геннадий Жмурко. Он открыл дверь, не спрашивая, и сразу шагнул в сторону, пропуская гостя в квартиру.

— Здравствуйте, — сказал Кротов.

— Здорово, — охотно ответил мастер Геннадий, и Кротов увидел, что он слегка под газом. — Ты кто такой?

— Меня Саша зовут, — сообщил Кротов. — Помнишь, когда в ресторане мужика ножом пырнули, мы вместе показания давали в милиции?

Жмурко сощурил один глаз.

— Ну!

— Поговорить можно?

— Ты что, из конторы? — спросил Жмурко.

— Из какой конторы? — удивился Кротов.

— Из той самой. О чем говорить?

— Да вот… об этом. К тебе дружки Новасардова приходили?

— Приходили — не приходили, — недружелюбно сказал Жмурко. — Короче, чего надо?

— Может, сядем? — предложил Кротов.

— Сядем, когда посадят, — двусмысленно отозвался Жмурко, но повернулся и пошел в кухню, жестом позвав Кротова за собой.

В кухне было довольно чисто. На столе — сковородка с жареной картошкой, нарезанная колбаса и початая бутылка водки.

— Ну, чего? — спросил Жмурко.

— Понимаешь, друг, тут такие дела творятся, — сказал Кротов, а потом без затей просто рассказал обо всем, что случилось с ним за эти несколько недель.

Жмурко слушал с непроницаемым лицом, но не перебил ни разу,

— Я сейчас только что был еще у одних свидетелей. Помнишь мужика с женой? Так вот они, как я понял, просто трясутся от страха. Уж не знаю, кого больше боятся. Поэтому я к тебе пришел.

Протекла пауза, затем Жмурко поднялся, достал с полки чистый стакан и поставил перед Кротовым.

— Будешь?

Кротов неопределенно пожал плечами. Тогда хозяин щедро бухнул Кротову водки.

— Давай!

За один прием он заглотил свою огромную долю, закусил картошкой и лишь после этого сделал мощный выдох. Кротов тоже выпил, но не до конца — не сумел, не любил водки.

— Ты мне скажи, — Жмурко ткнул вилкой в сторону Кротова. — Зачем тебе все это надо? А? Я врать не стану, как эти вонючки, у которых ты сейчас был. Приходили ко мне, ну. Черненький такой, вежливый. Уговаривал. Тыщу давал.

— А ты?

— А я сказал: полторы.

— Ну и что?

— Дал.

— Понятно.

— Нет, — Жмурко держал вилку, словно древко флага. — Ничего тебе не понятно. Думаешь: продался, да? Думаешь?

— Думаю, — честно признался Кротов, и Жмурко довольно гоготнул.

— А мне на них — во! — Жмурко показал, что собирается плюнуть в угол. — У них там, в кабаке, своя разборка была. Ты что, не понял? С какой стати я буду соваться? Да пусть они все там друг друга перережут. Мне, может, ментам помогать? С хрена ли? У них свои дела, у меня — свои.

— А мне поможешь? — спросил Кротов.

— Тебе? — Жмурко удивился, задумался и отрицательно помотал головой. — Нет. Может, ты и нормальный мужик. Но — непохоже. Нормальный в это дело не полезет. И ментам не возьмется помогать. У них и так помощников кругом… плюнуть некуда.

— Понятно, — снова сказал Кротов.

— Нет, — опять не согласился Жмурко. — Не понятно тебе. Ты жизни не знаешь. А я жизнью битый. Два года мотал по малолетке. И ментам помогать не буду.

— Я пошел, — сказал Кротов.

— Будь здоров. Стой! Ты чего не допил?