Мертвых не судят

— Если банк переводит свои средства, то они идут по корреспондентскому счету. Вот папка, я ее попросил на всякий случай принести. Там указано, кому и сколько. Но должен предупредить: там все чисто. В том смысле, что на каждую сумму есть договор. Платит, например, банк за окраску внутренней стороны полов в оранжевый цвет. Ну, чтобы тараканов отпугивать. Криминала туг, как ни ищи, — не вытащишь. А деньги ушли.

— Б самом деле от тараканов помогает? — спросил я, и Дядя Федор округлил от изумления глаза.

— Ты что, охренел?

— Понял, — благодарно кивнул я. — Спасибо Дяд… Федор Гаврилович.

Только благодаря его совету я нашел, что искал. Сумма была другая — они же не дураки! — но это была не единственная сумма. Банк «Восток-инвест» регулярно переводил некой фирме «ИРА-Холдинг» сотни тысяч долларов за некие договорные услуги. Фирме «ИРА-Холдинг». Я вычислил тебя, Гута!

Да, доказать суду я, вероятно, ничего не смогу. Ты хитрее, умнее наших глупых законов и намного богаче продажных судей. Я не смогу- посадшъ тебя в тюрьму за то зло, которое ты принес моей стране, и я это отлично понимаю. Я подозревал именно тебя последние полгода и был горд сейчас, что не ошибся, Несмотря на твои деньги, несмотря на твои связи, охрану и бессилие государства, тебя ждет суд. Справедливый и беспощадный.

Я не стал возвращаться в управление, забросил Дядю Федора в его контору и отправился домой. Эту удачу стоило отметить. В первом попавшемся по дороге коммерческом ларьке я купил бутылку водки, предупредив при этом торгаша о страшной каре, которая его ждет, если водка фальшивая. Торгаш в будке сидел не один и хотел было возникнуть, но, глянув на меня, отчего-то передумал и водку мне достал не из-под руки, а откуда-то снизу. Еще я купил пузырь пепси-колы. В последнее время я приучился пить водку пополам с этой коричневой американской хренью. Так вкуснее.

Впервые за долгое время я пришел домой намного раньше, чем обычно. За час до окончания официального рабочего дня и за три — неофициального. Элки дома не было, и меня это не огорчило. Отсутствовала Элка, зато в холодильнике была еда: кусок сыра, четыре помидора и обрезки колбасы. Замечательно! Неплохо был охладить предварительно водку и пепси, да ждать долго. Я налил полбокала водки и доверху долил пепси. Выпил. Хорошо! Вот теперь можно и в холодильник, пока яичница жарится. Но прежде еще раз налить в той же пропорции.

По шарам мне ударило мгновенно. Словно бомба в башке разорвалась. Все в куски! Я же не обедал сегодня. Яичница готови-

лась сама по себе, и я решил нарезать бутерброды. Нож соскакивал с отвердевшей поверхности сырного бруска, но реакция у меня отличная — всякий раз пальцы я успевал убрать.

За свою реакцию я отхлебнул пару глотков. В самом деле, у меня отличная реакция и очень верный глаз. Размахнувшись, я рубанул по куску, наметившись в середину. Попал точно в цель. Нож врезался в стол, одна половинка сыра упала на пол. Я поднял ее и сдул пыль. Элка увидит эту царапину на столе и будет орать. Черт с ним, и с Элкой, и с царапиной. Я отхлебнул глоток. Может, Элка и не увидит, царапина-то — тьфу!

Бутерброд с сыром был готов, но завоняла подгоревшая яичница. Я выключил газ. Мне вдруг захотелось хоть как-то обозначить торжественность минуты. Я встал, поднял бокал и произнес вслух:

— За победу!

Поднес ко рту и обнаружил, что бокал пуст. Ничего, не перед телекамерой. Слазил в холодильник и налил. Кстати, уже вполне прохладное пойло. Охладилось. Итак, за победу. За поражение Гуты, за униженных и оскорбленных, за нашу Советскую Р-родину! А потом настанет очередь его шестерок, его пособников, купленных им судей, политиков и прочей твари. Всех предателей! Всех!.. Жаль только, что Славич в той же компании. Собственно, что там делает Славич? Зачем он там? Здесь что-то не так, надо выяснить… Славич всегда был нашим. Не мог он так быстро…

Хлопнула входная дверь. Я быстро допил остатки и так же быстро наполнил бокал доверху. Вошла Элка, наполнив кухню запахом своих духов.

— Гуляешь, — равнодушно сказала она.

— Просто так, — пошевелил я плечами. — Есть небольшой повод. Тебе налить?

Она состроила задумчивую гримаску.

— Давай.

Поднимаясь, чтобы достать пустой бокал, я ощутил в ногах некоторую неуверенность. Надо же как шибануло! Ничего, еще выпьем немного — и пройдет.

Элка села напротив в кресло. Я смотрел на ее голые коленки, на обнажившиеся бедра и думал, что отвыкать от нее будет очень трудно. Она оставалась для меня самой желанной женщиной. Точно так же, как и в первый день.

— За что пьем? — спросила Элка, безразлично ожидая любого ответа.

— За что? Сейчас я тебе попробую объяснить.,

— Давай-давлп, попробуй, — обрадовалась Элка. — Я такая тупая.

— Во-первых, мы пьем за окончание одной моей очень важной работы…

— Поймал какого-нибудь недотепу, — прокомментировала Элка. — Это я поняла.

— Не совсем так, — обиделся я. — Но будем считать, что ты угадала.

— А во-вторых? — лениво спросила она.

— Во-вторых, пьем, — я сделал паузу и тихонько прикоснулся бокалом к бокалу, — просто пьем… За окончание моей семейной жизни.