Мешок с костями

На следующий день я поехал в библиотеку и первым делом восстановил читательский билет. Линди Бриггс лично взяла у меня четыре доллара и внесла мои данные в компьютер, предварительно выразив соболезнования в связи с безвременной кончиной супруги. И, как в случае с Биллом Дином, я уловил упрек в ее голосе, словно вина в том, что она так запоздала с соболезнованиями, лежала на мне. Наверное, лежала.

— Линди, у вас есть история города? — спросил я после того, как Джо воздали должное.

— У нас их две. — Она наклонилась ко мне через стол, хрупкая женщина в пестром платье без рукавов, с поблескивающими за толстыми стеклами очков глазами, и уверенно добавила:

— Обе не так уж и хороши.

— Какая лучше? — не замедлил я со следующим вопросом.

— Вероятно, написанная Эдуардом Остином. В середине пятидесятых он приезжал сюда каждое лето и поселился здесь, выйдя на пенсию. «Дни Темного Следа» он написал в тысяча девятьсот шестьдесят пятом или шестьдесят шестом. Опубликовал на свои деньги, потому что ни одно издательство его книга не заинтересовала. Даже региональные издатели ему отказали. — Она вздохнула. — Местные книгу покупали, но сколько экземпляров они могли купить?

— Полагаю, всего ничего.

— Писатель он не из лучших. Да и фотограф тоже. От его черно-белых иллюстраций у меня болят глаза. Однако там есть несколько интересных историй. Об изгнании микмаков, о своенравном жеребце генерала Уинга, о финансовых аферах в восьмидесятых годах прошлого столетия, о пожарах тридцатых…

— Что-нибудь насчет «Сары и Ред-топов»?

Улыбнувшись, она кивнула:

— Наконец-то решили ознакомиться с историей собственного дома? Рада это слышать. Он нашел их старую фотографию, она приведена в книге. Он полагал, что снимок сделали на ярмарке во Фрайбурге в 1900 году. Эд говорил, что многое бы отдал за возможность послушать их пластинку.

— Я бы тоже, но они не записали ни одной. — Внезапно мне вспомнился риторический вопрос греческого поэта Георгия Сефериса: «Это голоса наших умерших друзей или всего лишь граммофон?» — Что случилось с мистером Остином? Вроде бы я не слышал такой фамилии.

— Он умер за год или за два до того, как вы с Джо купили коттедж, — ответила Линди. — Рак.

— Вы упомянули две книги.

— О второй вы скорее всего знаете. «История округа Касл и Касл-Рока». Выпущена к столетию округа, сухая, как пыль. Пусть книга Эдди написана и не очень хорошо, но сухой ее не назовешь. В этом ему не откажешь. Обе книги вы найдете вон там, — она указала на стеллаж с табличкой:

КНИГИ О МЭНЕ

— На руки они не выдаются. — Тут она просияла:

— Но мы с радостью сделаем ксерокопии нужных вам страниц. Стоит это недорого.

Мэтти сидела в другом углу, рядом с мальчишкой в бейсболке, повернутой козырьком к затылку. Учила его пользоваться устройством для чтения микрофильмов. Она посмотрела на меня, улыбнулась и сказала: «Отличный прием», имея в виду мой вчерашний успех на площадке для софтбола в «Уэррингтоне». Я скромно пожал плечами и направился к стеллажу с книгами о Мэне. Действительно, мяч я поймал ловко.

* * *

— Что вы ищете?

Я так увлекся историческими книгами, что подпрыгнул от неожиданности. Повернулся с улыбкой. Первым делом отметил, что она надушилась очень легкими, приятными духами, потом обратил внимание на взгляд Линди Бриггс. От улыбки, с которой она встретила меня, не осталось и следа.

— Заинтересовался прошлым того места, где сейчас живу. Старые истории. И все благодаря моей домоправительнице. — Тут я понизил голос:

— Учительница на нас смотрит. Не оглядывайтесь.

На лице Мэтти отразилась тревога. Как потом выяснилось, не напрасно. Она спросила, какую из книг можно поставить на полку. Я протянул ей обе. Принимая их от меня, Мэтти прошептала:

— Адвокат, который представлял вас в прошлую пятницу, нанял частного детектива. Он говорит, что они смогут найти что-нибудь интересное насчет опекуна ad litem.

К стеллажу с книгами о Мэне я вернулся вместе с Мэтти, надеясь, что не доставлю ей этим дополнительных забот. Спросил, что подразумевается под интересным. Она покачала головой, одарила меня сухой профессиональной улыбкой библиотекаря, и я ушел.

По пути домой я анализировал прочитанное. К сожалению, почерпнул немного. Писателем Остин оказался никаким, и фотографии он делал плохие. А его историям, пусть и достаточно колоритным, недоставало фактов. Он упомянул «Сару и Ред-топ бойз», но назвал их «дикси-лендским октетом», а даже я знал, что это не так. «Ред-топы» могли играть диксиленд, но в основном они играли блюзы (по вечерам в пятницу и субботу) и церковную музыку (утром и днем в воскресенье). Две странички Остина о пребывании «Ред-топов» в Тэ-Эр ясно указывали на то, что он не слышал ни одной их мелодии, пусть и в исполнении других музыкантов.