Месяц надежды

– А знали бы вы, сколько раз меня в детстве за эти костерчики хворостиной драли. Хоть я в жизни ничего не поджег.

– Оля?..

Она очнулась от блаженной нирваны. Макс вопросительно держал над ее стопкой бутылку «Багратиона».

– Да, пожалуй, – сказала она весело. – Я и не пьяная совсем. Это чей коньяк? Никогда такого не пила.

– Кизлярский, – пояснил Макс. – С традициями.

Он наполнил Олину стопку, разлил остальным, кроме своей Оксанки, красивой шатенки года на три старше Оли. Ей с самого начала не наливали, что никаких протестов с ее стороны не вызвало. Оля быстро догадалась почему, хотя ничего еще и не заметно было.

– Ну, за кибернетику.

Стопки звякнули, сталкиваясь.

Один раз Оля попала впросак. Когда объявили третий тост, она потянулась стопкой к Алексею, сидевшему рядом, но он отвел свою и объяснил, что третий тост пьют не чокаясь. Оле стало чуточку неудобно за свою промашку. Она не спросила, что это за традиция такая. У многих компаний свои обычаи.

Хороший коньяк приятным теплом разлился в желудке. Ей волей-неволей пришлось сжевать еще кусок баранины и прихватить ее с ломтиком помидорки.

– Ну что, – сказала Марина. – Луна в зените, выпито хорошо, хоть пьяных и нет. Пора культурную программу запускать? И Константин берет гитару, и тихим голосом поет… Леша, маэстро!.. Романтическое что-нибудь по просьбам зрителей, а?

Алексей перегнулся назад через спинку, извлек за гриф гитару, привезенную с собой, уверенно взял несколько аккордов.

Просто крылья устали,

А в долине война…Ты отстанешь от стаи,Улетай же одна.И не плачь, я в порядке,Прикоснулся к огню…Улетай без оглядки,Я потом догоню.Звезды нас обманули,Дым нам небо закрыл.Эта подлая пуляТяжелей моих крыл.Как смеркается, Боже,Свет последнего дня…Мне уже не поможешь,

Улетай без меня.

Он пел негромко, с отрешенным лицом, и не сводил глаз с Ольги, глядел на нее так, что ей стало чуточку неловко из-за того, что остальные этого взгляда не могли не видеть. Хорошо хоть, что никто и виду не подавал, не показывал, что этот взгляд прочитал, а сделать это было совсем нетрудно. Ей казалось, что она чуточку покраснела.

До креста долетели,Ты – туда, я – сюда.Что имеем – поделим.И прощай навсегда.Каждый долю вторуюПримет в общей судьбе:Обе смерти – беру я.Обе жизни – тебе.Ждать конца тут не надо.Нет, пока я живу,Мой полет и отраду

Уноси в синеву.Слышишь, выстрелы ближе?Видишь вспышки огня?Я тебя ненавижу.Улетай без меня.

Он закончил длинным аккордом.

Какое-то время стояло молчание, потом Марина решительно сказала:

– Ну и зачем ты грустную романтику развел? Видишь, девочки аж пригорюнились. Дай-ка сюда, маэстро!

Алексей беспрекословно отдал ей инструмент.

Она закинула ногу на ногу, положила гитару на колено, тряхнула аккуратной челкой, обвела всех смеющимся взглядом и лихо ударила по струнам.

Глядь – полночь. Черт в помощь!Вылезайте, братцы, из могил!Эй, скорей седлай друг другу шеи —Главное, чтоб было пострашнее.

Нам в удаче дьявол помоги!Спокойно! По коням!Пострашнее, братцы, заревем!Если мы кого сейчас догоним,Пусть не буду я тогда покойник,Если рук и ног не оторвем!

Она пела громко, озорно блестя глазами, встряхивая гривкой великолепных черных волос. Ольга самую чуточку удивилась тому факту, что Паша смотрел на нее так, как мужья вроде бы и не поглядывают на жен, с которыми прожили более десяти лет.

«Хорошие все-таки люди, – подумала Оля с самой чуточкой хмельного умиления. – И прозвища, которые я здесь слышала, вполне подходящие. Макс – Гусар, Паша – Богатырь. Интересно, а почему они Лешку прозвали Рэмбо? Хотя это прозвище сегодня ни разу не прозвучало, в отличие от двух других. Вполне возможно, что по принципу от противного. Повар – Рэмбо».

Глянь – бродит, еще один.Глянь – с дорогой держит интервал.Ба! Да это ж поп Лаврентий вроде,Что ж он делал в этом огороде?Стало быть, капусту воровал!