Месма

Луна как будто безмолвно подбадривала его: «Ну, что же ты остановился? Решился идти, так иди до конца! А ну-ка, смелее…»

Влад осторожно приблизился к двери Галиной комнаты. Ему вдруг сделалось не по себе от мысли, что дверь может оказаться запертой. Осторожно тронув дверную ручку, Влад убедился, что его опасение было напрасным! Дверное полотно чуть качнулось…Путь был свободен! Его предвидение оказалось точным. Она его ждала…

Он вступил в темную комнату, стараясь передвигаться совершенно бесшумно. Окно Галиной комнаты было занавешено плотной шторой, казавшейся в полумраке комнаты непроницаемо чёрной. Спальня освещалась призрачным, слегка вздрагивающим сиянием, и Влад сначала не понял, откуда этот исходит свет. Галя лежала на спине, накрытая одеялом; ее голова была запрокинута на подушке, и лицо тонуло в ночном мраке. Он не видел ее глаз, видел только округлый подбородок, гладкую шею и полукольца тяжелых густых волос на подушке…И только сейчас он заметил, что свет струится от пары толстых свечей, установленных в тяжёлый подсвечник, что стоял на столике возле изголовья кровати. Пламя едва заметно колебалось в воздухе, иногда издавая чуть слышное потрескивание. И вместе с этим Влад услышал ровное и глубокое дыхание спящей девушки. Галя мирно и безмятежно спала.

«Очень неосмотрительно — спать при зажжённых свечах, — с нежной тревогой подумал Влад. — Так ненароком можно опрокинуть их и устроить пожар…Открытый огонь всё-таки!»

Однако в ту же секунду до него дошло: это ведь из-за него горит здесь ночное пламя! Этот романтичный спутник всех влюблённых, известный во все времена!

Просто Галя ожидала его прихода и поэтому зажгла свечи; но так как он слишком долго собирался со своим визитом, да раздумывал и колебался, то она элементарно заснула! Это он создал такую ситуацию своей же собственной нерешительностью…

Ему страстно захотелось разбудить обожаемую девушку и вымолить у нее прощение. Влад подошёл ближе и остановился у самого края ее ложа. Всё происходящее казалось ему сейчас фантастическим сном — и то, что они только вдвоём в этом домике; и то, что не надо бояться, как бы кто не вошёл; и нет никаких соседних кроватей, на которых спал бы кто-то из друзей или подруг; никого на много миль вокруг нет! Только она и он… Разве может быть что-либо чудеснее?

Отсюда, со столь близкого расстояния, при свете свечей он хорошо видел ее прекрасное и безмятежное лицо. Оно поразило его правильностью черт и необычайной одухотворённостью. Она была чудо как хороша! Ее носик так очаровательно посапывал, а губы были так трогательно приоткрыты… Галя была похожа на дивного ангела!

Как-то по-детски даже. Умилительно спящий ангел…

Сердце Влада радостно и восторженно затрепетало. Он так любит ее! На глаза ему даже навернулись слёзы.

Он бесшумно опустился возле ложа и стал коленями на дощатый пол. Приблизил своё лицо к Галиному лицу — настолько, чтобы не потревожить ее, но в то же время так, чтобы ощутить на своих губах ее дыхание — нежное, как летний предрассветный ветерок. Он задышал чаще, страстно желая втянуть в себя выдыхаемый ее носиком воздух, дышать им, растворить его в себе…

Вдруг она открыла глаза.

Это оказалось так неожиданно, что он испугался. В ее глазах отразилось пламя свечей, и сна как будто не бывало вообще! Он застыл на месте — ее сверкнувшие пламенем очи словно притянули его к ней, парализовав его собственное «Я» и лишив возможности двигаться. В следующий миг одеяло отлетело прочь, открыв его взору ее литое плечо и покатый бок, и волна рассекаемого воздуха обдала его разгорячённый лоб… В ту же секунду ее длинные ногти рассекли ему лицо от виска до подбородка, и он даже увидел свою собственную кровь, расчертившую черными прерывистыми набрызгами белоснежное поле ее постели… В первые мгновения Влад даже не ощутил боли. Она пришла чуть позже — обжигающая, лютая и всепроникающая. Он чуть не задохнулся от обрушившейся на него волны этой боли… Галя бросилась на него — как тигрица, как пантера! Ее тело распрямилось, будто стальная гигантская пружина, и ударило Влада в грудь с чудовищной силой. Он беспомощно опрокинулся на спину, а она прыгнула на него сверху, во мгновение ока оседлав его и намертво придавив его к полу. Ее реакция, ее сокрушительный натиск совершенно ошеломили его, они не могли быть присущи человеку — он был не готов к такому, не представлял себе подобного… Ее гибкие руки, наливаясь всё большей мощью, сдавили его голову как стальными тисками, а ее пальцы впились в податливую плоть его лица.

Он почувствовал, что ей ничего не стоит разорвать его голову, как кусок губки, он с ошеломляющей ясностью осознал, что не имел ни малейшего шанса хоть как-то противостоять ее стихийному напору дикой хищницы, которой двигало нечто сверхъестественное, нечеловеческое! Она сдавила ему шею, вонзив в нее свои ногти, как стальные ножи, и Влад закричал от режущей боли, разрывающей ему горло…

— Я убью тебя! — закричала она пронзительно, нависая над ним всей массой своего гибкого упругого тела, похожего сейчас на тело гигантской могучей кошки.