Месма

Эту ночь он провел в соседней комнатушке, где хранился его основной фотоинвентарь. Еще раньше фотомастер отволок сюда кровать Ивана Яковлевича, которая пустовала с 36-го года и давно рассохлась так, что спать на ней было уже небезопасно. Однако выкинуть кровать Семёнова у Прохора Михайловича руки не поднимались — всё время в душе теплилась надежда: а вдруг он вернётся? Жизнь порой устраивает небывалые сюрпризы… да и при взгляде на эту кровать Прохор неизменно вспоминал старого доброго друга. Но Иван Яковлевич так и не вернулся, однако кровать его всё же пригодилась — уступив свою постель Августе, Прохор при этом имел место для собственного ночлега.

Проснувшись, он некоторое время лежал неподвижно. Первая мысль была, естественно, о его гостье: на месте ли она? Не ушла ли куда? Он поднялся и, тихонько приоткрыв дверь, заглянул в спальню. Августа по-прежнему лежала на его кровати и, судя по всему, крепко спала.

Фотограф прикрыл дверь и начал собираться в магазин. Он посчитал необходимым принести на завтрак свежих продуктов, да и картошки вчера по известной причине так и не купил…

Когда же Прохор вернулся, принеся с собой покупки — ему удалось раздобыть даже свежей ветчины, — Августа уже сидела возле стола — одетая, причёсанная, умытая. Постель была аккуратно застелена, а плед женщина свернула и положила в изголовье кровати под подушку.

— Доброе утро, — приветствовал ее Прохор. — Как спалось?

— Доброе утро, Прохор, — чуть улыбнулась она в ответ. — Спалось мне хорошо. Давно так сладко не спала…

— Вот и отлично! — бодро отвечал Прохор. — Сейчас я поставлю чайник, и будем завтракать.

Августа ничего не ответила. Она только молча наблюдала, как хозяин снуёт по своей крошечной кухоньке, как достаёт и расставляет чашки, как пытается как можно аккуратнее нарезать ветчины и голландского сыру… По всему было видно, что фотограф всячески желает устроить своей дорогой гостье настоящий праздник.

— Прохор… — сказала она наконец. — Ты чего так распрыгался-то? Снеди всякой натащил — праздник какой у тебя сегодня, что ли?

— Да, у меня сегодня большой праздник, Августа! — воодушевлённо ответил Прохор. — Ты ко мне приехала!

- Для тебя это не праздник вовсе, а лишняя головная боль! — усмехнулась Августа. — У меня-то ни кола, ни двора… тебе думать теперь надо, что со мной-то делать?

— А чего тут думать? — отозвался Прохор. — И думать нечего… Я тоже был без кола и двора, как голь перекатная, по свету катался. А потом приютил меня Иван Яковлевич, вот и обрёл я дом. И ты теперь у меня жить будешь… А там посмотрим.

Августу даже передёрнуло от такой недальновидности.

— Господи, Прохор… ну какой же ты дурачок! — воскликнула она в изумлении. — Ты хоть когда-нибудь поумнеешь? Да уж поздно теперь, куда там. Так и помрёшь бестолочью…

- А что такого? — возмутился Прохор Михайлович. — Ты ко мне приехала… я что, тебя на улицу выгнать должен? нет таких законов. И никто мне не помешает приютить тебя у себя в доме…

— И как ты жизнь-то прожил с такими мозгами? — покачала головой Августа. — Просто чудо, что ты до сих пор живой, а не нашел себе пристанище где-нибудь в общей яме для расстрелянных врагов народа… Чудны дела твои, Господи…

— Августа, — упрямо заявил Прохор. — Мой дом — твой дом! И пошли они все к чертовой матери!

— Ой, какие мы смелые! Ну, а придут к тебе с обыском и спросят — кто это тут живёт у тебя, ты что ответишь?

— Скажу, родственница приехала… Дом сожгли, родные в войну погибли, документы утеряны. Вы правят тебе паспорт, и будешь жить, как все.

— Родственница, значит, — криво улыбнулась Августа. — Ладно, пусть родственница. Кто такая, откуда приехала?

- Ну… придумать нам с тобой надо, — ответил Прохор не слишком уверенно. — Легенду для тебя придумать…

— Все эти легенды проверяются в два счёта! — сурово сказала Августа. — Выяснится моментально, что мы с тобой врём! И засадят нас обоих в следственный подвал… ну, а дальше сам знаешь! я-то ладно, заслужила себе такое, а ты-то с какого боку окажешься там? По доброте и глупости своей, что ли? Ты ведь уже там побывал, не так ли?

— Да не ходят сейчас по домам, Августа! — продолжал артачиться Прохор. — Прошли те времена, понимаешь? ты в тайге жила, не слыхала просто! Был ХХ съезд партии…культ личности осудили. Лагеря закрыли, заключённых на свободу выпустили! И врагов народа не ищут больше! Всё это теперь в прошлом…

- Ой, дурачок, ну и дурачок! — Августа всплеснула руками. — Лагеря закрыли? Зэков выпустили? для тебя найдут местечко, Прохор, не сомневайся! диву даюсь на тебя: жизнь прожил — ничему так и не научился! Совсем без мозгов…

— Да я точно тебе говорю! — Прохор Михайлович начал горячиться. — В последние лет пять уже никого не забирали! По крайней мере, я такого не слышал…