Месопотамия

Пять лет вахты, пять лет работы,горячие вены, чёрная сгоревшая кожа.Когда я вернусь, я не стану травить анекдоты,а расскажу о серьёзных вещах друзьям и прохожим.Я расскажу о далеких городах и странах,о сезонных бригадах наёмных чернорабочих,с которыми мы поднимали стены в чужих кварталах,как поднимают на ноги бойцов полуобморочных.Я расскажу, как нас будили на работу сирены,как мы спали в костелах под архангельскою трубою,и кресты на крышах костёлов были чуткими, как антенны,

так что нам было слышно, о чём святые болтают между собою.И кто из нас какой крови – никого и не волновало.Небеса только разные над нами горели и меркли.Мы строили на Западе госпитали и вокзалы,мы строили на Востоке тюрьмы и церкви.Я знаю, почём настоящий труд, когда только в смерти роздых.Я знаю, что апельсином пахнет любое сердце.И пока мы работаем и тянемся в летний воздух,как растения тёплые, нам есть на что опереться.Я расскажу, что Господь однажды встал между намии перессорил наши цеха и бригады,разделил нас наречиями, цветом кожи и именами,

вынудив нас отныне строить уличные баррикады.Потому вода в его дароносицах стала теперь солёной.И в его золотых церквях бьют поклоны ирландцы с лемками.И моя любовь, забытая мной в сквотах ночных Вавилонаплачет по мне, пользуясь всеми своимиязыками и диалектами.И потом я скажу – вернемся мы обязательно,и почувствуют руки строительной кладки пение.Нас, повстанцев, чернорабочих всех стран, мечтателей,разделяют лишь наши страхи и наши работодатели.Соединяют нас

наша ненависть и наше терпение.

* * *

Всегда возвращаться на эти холмы и реки цвета черники,где мытари и охранники у ворот городских стоят.У евангелистов в церквях здесь такие тёмные лики,словно целыми днями на солнце собирают они виноград.Мужчины здесь носят на себе столько жёлтого золота,что смерти уже тяжело их забирать с собой.А женщин ночная тоска грызет, одурев от голода,и они подводят глаза краскою голубой.И таким опасным ремёслам учатся здешние дети,что становятся безработными, пьющими во дворах.

С радостью на войну уходят подростки эти,и тела погибших героев тонут в живых цветах.Тяжёлые фуры с Юга привозят в город заразу.Подсчитывают убытки нищие у пруда.И всё, что мне остается, целую жизнь, раз за разом,обо всех вспоминая, всегда возвращаться сюда.Говорить себе:вот и осень, и год на девятом месяце.Вот пылятся знамёна деревьев, листьями прозвеня.Вот её темный дом, вот её окна светятся.Может быть, она ждёт.Может быть, даже меня.