Месопотамия

На улице остановился и долго всё обдумывал. Зашёл в круглосуточный через дорогу, купил мороженой рыбы. Вышел на улицу. Потов вернулся и купил пакет вина. Снова вышел. Снова вернулся – взял ещё один. Подумал, вспомнил жёлтое Колино лицо, вернул пакет. Приготовлю ей рыбу, – подумал, – и пойду. Когда пришел к Коле, сестра бегала по квартире и пробовала прибраться. Была в легком коротком платье. Марио заметил, что она похожа на свою маму: чёрные волосы, яркая одежда. Брату обрадовалась, долго и весело обнимались. От неё пахло детским шампунем. Рыбу бросила в мойку на кухне, попросила Марио подождать: она, мол, сейчас что-то приготовит, главное – разобраться, что тут у дяди Коли съестное, а что лучше не трогать. Долго копалась в холодильнике, доставала оттуда застывшие, как холодный цемент, пакеты с молоком, куски мяса, своим цветом напоминавшие нечищеные ботинки, подозрительные банки с домашними солениями, похожие на колдовские снадобья. Выбрасывала всё это в ведро с мусором, заглядывала в ящики стола, вставала на стул и вытаскивала что-то с верхних полок, просила Марио подойти и взять у неё из рук сахар, мёд и морскую соль. Марио подходил, осторожно засматривался на неё снизу, солнечный свет наполнялся кристаллами морской соли, и слёзы выступали на глазах от того, что он видел. Настя нагружала его соусами и консервами, обшаривала кухню, в конце концов сбросила всё на стол и попробовала дать всему этому толк. Тут Марио вышел из забытья, начал забирать у неё кухонные ножи. Давай, сказал, малая, иди читать комиксы, я сам все приготовлю. И пойду. Мне, сказал, сегодня ещё на работу.

– Ты хоть готовить умеешь? – спросила Настя.

– Плохо, – ответил Марио, вспоминая, как недавно варил в мастерской для напарника клей и едва не спалил дом.

– Я тебя научу, – предложила Настя, снова беря всё в свои руки. – Тут всё просто. Главное – специи.

Она доставала рыбу и овощи, траву, тёмно-красные порошки и толчёные корни, всё это смешивала и перетирала, тщательно нарезала и мелко просеивала, бросая в большую кастрюлю, начавшую вскоре закипать и обретать невиданные цвета. Марио стоял у неё за спиной и думал о Коле. Вспоминал, что тот говорил о доверии, пытался разгадать, что он имел в виду. Не совсем понимал, как вести себя с сестрой, сомневался, не уйти ли ему уже сейчас. Но снова вспоминал Колю и оставался на месте. Чтобы отвлечься, спросил Настю, где та научилась готовить. И услышал целую историю. Росла Настя в приморском городе, между заводом и портом. Жили они с мамой в заводском общежитии. Отца у нее не было, поэтому, когда мама уходила на работу, Настю опекали соседки. А наши соседки, рассказывала она, были настоящими ведьмами. Они и научили Настю колдовать на кухне, научили использовать всякие подозрительные приправы, делавшие еду полезной, хотя и не всегда вкусной. С детства она запомнила множество вкусов и запахов, мёртвых птиц на столе и холодный подвал, обжитый улитками и заполненный осенними овощами. Однажды соседки случайно её в этом подвале закрыли. Она сидела там до вечера, пока не пришла мама. С тех пор, сказала Настя, я совсем не боюсь темноты.

– Я тоже не боюсь темноты, – ответил Марио и тут же вспомнил, как ему пришлось ночевать в этой квартире. Коля положил его в коридоре на раскладушке, сам долго засыпал на диване, тяжело ворочался во сне, разговаривал и просыпался, диван скрипел под ним, как аккордеон. Марио прислушивался, высчитывал интервалы между Колиными вскрикиваниями, а потом неожиданно уснул. Проснулся, поднял голову и сразу увидел Колю. Тот стоял на кухне, около окна, совсем без одежды, и пристально всматривался в чёрно-лимонную ночь. Лунный свет делал его кожу зелёной, а череп блестящим. Тяжело и хищно дышал, стоял неподвижно. Потом развернулся и пошёл обратно в комнату, в темноте, не обращая ни малейшего внимания на Марио. Ступал настороженно и тяжело. Паркет похрустывал, как первый снег под лапами зомби, вышедшего на охоту.

Настя разлила в глубокие тарелки свою стряпню. Пошла в соседнюю комнату. Села на ковёр, поставила посуду перед собой. Марио с вином пошел следом, разорвал пакет, вино взорвалось в его руках, заливая ковёр, впитывалось в толстую поверхность, размывало линии и разрушало симметрию узоров. Марио прибежал с салфетками, принялся вымакивать этот чёртов ковёр, но Настя становила его, сказала: успокойся, я потом отчищу, я знаю один тайный способ, ещё древнеиндийский, как чистить китайские синтетические ковры. Древнеиндийский? – засомневался Марио. – А откуда знаешь? У нас, – пояснила Настя, – часто останавливались иностранцы. Большей частью моряки и торговцы янтарём. Они меня и читать научили. Я вообще сначала выучила эсперанто, лишь потом русский. Ты знаешь эсперанто? – спросила, поправляя волосы и одёргивая платье.

– Плохо, – ответил Марио.