Мессианский квадрат

На следующий день мы проснулись очень поздно. Сарит нас не стала будить, а ходила гулять одна – дышать русской весной. Когда она вернулась, мы перекусили, и тут выяснилось, что Сарит с Катей договорились пройтись по магазинам. Часа в три Сарит ушла, а мы с Андреем занялись своими делами. Я уселся на кухне с томом Гемары, а Андрей в своей комнате с какой-то из своих папок.

– Над чем работаете, профессор? – поинтересовался я, проведав его через полчаса.

– Уточняю средний размер живых существ… – пробормотал Андрей, выписывая цифры из калькулятора в таблицу. – Около полутора метров, то есть женщина среднего роста…

– Женщина? – не понял я. – Что за женщина?

– Это косвенное подтверждение того, что венцом творения является именно женщина, а не человек вообще.

– А прямые доказательства этому какие-то имеются?

– Прямое доказательство налицо – это Красота. Красота дана женщине, а не мужчине. Причем, заметь, это в полную противоположность животным, у которых красавцы именно самцы, а самки – серые и неприметные. Женская красота отличает человека от животного даже в большей мере, чем разум.

Андрей оживился. Он отложил калькулятор, встал со стула и принялся расхаживать по комнате.

– Произведя из мужчины женщину, Бог создал нечто большее, чем человека, создал сверхчеловека. Женская красота оказывается чем-то запредельным, чем-то самым великим в человеке…

– И это если учесть, насколько относительны нормы и стандарты красоты. Красота обманчива, сказано в Писании.

– И все же… Посуди сам, Ури. Женщина наделена блестящим умом, наделена большим сердцем. Казалось бы, цени их просто, как ум и сердце. Но не получается. Начинаешь восхищаться ею именно как женщиной. Выходит, что и ум, и сердце, и совесть – все, что кажется в человеке чем-то самым важным, чем-то предельно значимым, у женщины в конце концов служат ее очарованию! Просто благодать на благодать какая-то. Да и создана женщина последней – точно она венец творения.

– Я где-то слышал, что, согласно каким-то каббалистическим идеям, женское начало должно со временем возвыситься над мужским… Подожди! И для этого ты средний размер всех живых существ обсчитываешь? От божьей коровки до слона?

– Более того! От микроскопических блох до динозавров. С учетом общего количества видов, разумеется, – поправил меня Андрей. – Нет, не для этого. Это косвенный результат. Среднее существо я искал для уточнения масштабов. Женщина среднего роста – это нулевой масштаб вселенной.

Андрей открыл лежавшую перед ним папку и извлек из нее различные таблицы и графические иллюстрации.

– Это что-то вроде точки «омега», но только не во времени, а в пространстве, – пояснил он.

– Титруешь вселенную?

– Именно. Объекты вселенной соотнесены логарифмически. Назови самый крупный объект во вселенной.

– Галактика?

– Нет, скопление или даже сверхскопление галактик. Так вот. Эти сверхскопления в триллион триллионов раз больше человека. Пугающие масштабы, не так ли?

– Ты прав. Всегда неуютно себя чувствую, когда на все эти цифры натыкаюсь.

– Так вот я тебя успокою. При этом сам человек ровно в триллион триллионов раз больше самых маленьких объектов во вселенной – некоторых микрочастиц типа нейтрино. Масштаб живых существ – нулевой масштаб. То есть в центре мироздания – женщина среднего роста!

Андрей сиял. Трудно было понять, чему он так радуется: гармонии сфер или просто Катю вспомнил. Она и впрямь невысокая была.

– А ты секвойю-то учел, когда этот свой средний размер живых существ вычислял?

– Я испробовал несколько способов подсчета, – уклончиво ответил Андрей. – И то, что секвойи бывают выше ста метров, мне, конечно, известно.

Я усмехнулся и вернулся на кухню к своей Гемаре. Закончив тему, я набрал номер Сергея Егорова.

Он очень обрадовался и пригласил меня сегодня же к нему зайти. Жил он неподалеку, на Чистых прудах, и я решил, что вполне могу с ним повидаться, не дожидаясь Сарит.

Я заехал к нему домой – и застал целую компанию. Пять-шесть человек сидели за столом, пили водку и были уже изрядно возбуждены.

– Вот знакомься, Олег, это Юра, – представил меня Сергей холеному мужчине средних лет. – Помнишь, я тебе о нем рассказывал. Нелестного мнения о США придерживается и знаком с некоторыми интересными лицами…

– Очень приятно, – высокомерно протягивая руку и окидывая меня томным взором, произнес Олег. – А я вот, представьте, слышал, что за всю историю не было более произраильского президента, чем Билл Клинтон… Неужели вы и на него ропщете?

– Сейчас Израиль расколот, поэтому «произраильским» при желании можно назвать любого человека. Не ошибешься – кого-нибудь он в Израиле непременно поддержит. Что же касается меня, то я вижу в «произраильской» политике Клинтона бедствие для нашей страны…

Я замолчал и сел.

Сергей и Олег продолжили разговор. Как я понял, подразумевалось, что на свете нет большего зла, чем демократия. Когда возникла пауза, я вставил:

– Не очень я это понимаю. Демократия – это прежде всего контроль над властью, это механизмы обратной связи, как можно против этого выступать?