Мессианское наследие

Разумеется, все это — крайности, полярные варианты этой темы. Менее резко выраженные версии можно встретить в рамках самих религиозных институтов. Так, например, всякая священническая каста сама по себе представляет некое подобие правящей элиты или тайного общества, носящего более или менее организованный характер. А внутри каждой священнической касты существует свое внутреннее ядро, имеющее более высокое посвящение. Так, например, в ордене иезуитов существует особая каста посвященных, внутренний орден — мистическая иерархия, которая руководит деятельностью иезуитов и, как считается, является носительницей неких важнейших секретов. Вплоть до недавнего времени наиболее впечатляющим примером тайного общества внутри католицизма была Святейшая канцелярия, то есть, другими словами, инквизиция. В наши дни мистический ореол, которым прежде была окружена деятельность внешней и внутренней структур ордена иезуитов, а также Святейшей канцелярии, во многом перенесен на Опус Деи — могущественную теневую организацию, которая сегодня держит под контролем Радио Ватикана, имеет громадные финансовые средства, недвижимость и коммерческие интересы как в Италии, так и за ее пределами, по всему Западу. Кроме того, Опус Деи имеет целую сеть школ, радикалистские принципы обучения в которых стали предметом скандального разбирательства на Би-би-си. Справедливости ради надо признать, что бывают случаи — выборы нового папы, например, когда роль тайного правительства берет на себя сама римская курия.

Наличие такого тайного ядра в ордене тамплиеров — пожалуй, главный источник тех восторгов по их адресу, которые высказывают в наши дни многие, несмотря на то, что со времени роспуска ордена прошло уже почти восемь веков. Психологическое могущество архетипа тайного правительства наглядно иллюстрирует пример первоначального ордена розенкрейцеров, возникшего в начале XVII в. Розенкрейцеры — кем бы они ни были — заявляли о себе в первую очередь публикацией подстрекательских брошюр и памфлетов. С исторической точки зрения факт существования розенкрейцеров как реальной организации так и не получил достоверного подтверждения. Тем не менее вера в их существование была достаточно твердой и вызвала целую волну истерии и, как показала Фрэнсис Йейтс, сыграла весьма важную роль в интеллектуальном развитии, культуре и политических процессах XVII в.

То же самое, естественно, можно сказать и о масонстве, являвшем собой в XVIII и XIX вв. наиболее яркий пример архетипа тайного общества. Масонство для непосвященных не просто выполняло роль такого тайного правительства. Иерархия среди самих «братьев-каменщиков» — особенно когда она достигала своей кульминации в качестве «неведомых правителей» — образовывала нечто вроде элиты внутри элиты, некой загадочной пирамиды, вершина которой неизменно пребывала в тени.

Особенно важную роль архетип клики или тайного общества играет в современном западном обществе. Он напоминает о себе всякий раз, когда современный человек стремится усмотреть некий тайный заговор, все равно — в деятельности мафии, масонов, правительственной администрации или политических партий, в акциях международного терроризма, в усилиях финансовой элиты, в деятельности таких организаций, как трехсторонняя комиссия и Бильдербургский клуб. Это особенно очевидно в работе современных разведывательных служб. Такие организации, как M15 и M16, ЦРУ и КГБ, отличаются друг от друга разве что своими аббревиатурами. По сути же это самые настоящие тайные общества в прямом смысле этого слова. При этом мистический ореол, окружающий деятельность таких тайных обществ, лишь усиливает их секретность и влияние. Современные разведывательные спецслужбы превратились в некое подобие «злодея», само упоминание о котором позволяет повергнуть в шок и манипулировать массами людей, сразу же уподобляющихся малым детям.