Месть Агонии (СИ)

— Сейчас поймешь. И перестань стоять в дверях. Лучше закрой их и встань у той стены.

Молодой вампир повиновался молча, а рыжая тем временем уже успела скинуть с себя платье и решилась на первый шаг. Когда она последний раз использовала эти знаки, то металась в бреду больше трех лун — не самое длительное ее восстановление, но все же. Воспоминания были крайне неприятными. Адриан схватил ее за руку и развернул к себе лицом. Высокий и статный, с пронзительным взглядом и идеальной выправкой. Он мог бы быть богом, если бы в этом мире были такие боги. Он мог бы быть императором, если бы здесь не правили люди. Он мог бы многое, и даже сейчас, когда она знает, что это лишь видимость красивого тела, ей все равно приятно тонуть в этих пронзительно острых глазах. Из него действительно вышел бы прекрасный высший вампир.

— Я еще раз спрашиваю, зачем они тебе? — и в голосе столько едва сдерживаемой ярости, что хочется впиться в него губами, а затем вырвать сердце за немыслимое оскорбление.

Сейчас ей было не до объяснений, поэтому она просто отклонила голову чуть в сторону, обнажая длинную шею.

— Пей, милорд! — она давно приметила одну странность — ее ученик словно терял весь свой яд, когда она называла его 'милордом' и хоть она обещала себе не использовать на ученике магию, чтобы добиться желаемого — ибо внушение и естественное желание разные вещи — но этой хитростью пользовалась.

Его глаза расширились и заблестели. Он обнял ее за талию и прижал к себе, а второй рукой ухватил за шею. Два клыка впились в тонкую кожу. А Марэна расслабленно прикрыла глаза, в очередной раз ловя себя на том, что ей совершенно плевать: выпьет он ее досуха или нет. Если бы он возжелал сейчас заполучить ее силу, то она не стала бы сопротивляться. Вовсе не из-за того, что любила его так сильно, что готова отдать все или из-за того, что не смогла бы дать отпор. Просто ей, в какой-то момент, стало ясно, что Адриан еще не самый плохой вариант для ее сути и сути Антуана. И это так часто случается, когда ученик убивает учителя, что и она может побыть в этой роли. Кончики пальцев начали коченеть, а из горла вырвался стон. Вамп так и не поняла, что именно так возрадовалось долгому укусу: то ли ее душа, порядком уставшая и от ученика, и от кланов, и от одиночества, и от себя самой, или же это ее тело возбудилось, как бывало всегда при укусе.

Вампир отпрянул резко и порывисто, когда сознание стало сужаться, превращаясь в туннель — верный признак потери сознания, а у вампиров это сродни смерти. Пусть короткой, но самой настоящей смерти.

Ученик смотрел на нее совершенно безумными глазами, полными ужаса от содеянного. Вамп неуклюже пошатнулась, но устояла на ногах, все тело словно покрыло инеем, а кожа онемела. Рыжая с трудом чувствовала собственное тело.

— Как я посмел, волки меня раздери! — прошептал Адриан, наблюдая за широкой струей крови, которая бежала от прокушенной шеи на грудь, по животу и скрывалась в ложбинке между ног, дальше по внутренней стороне левого бедра и на пол. — Марэна, прости меня! Я…я… — вампир метнулся к рыжей, но она остановила его.

Вамп подняла дрожащие пальцы и, с трудом прищурившись, отправила тело ученика в короткий полет до ближайшей стены. Толика магии, капелька силы — вампир будет висеть, словно примерзший к каменной стене до конца ритуала. Она предусмотрительно запечатала ему рот, чтобы его возможные реплики не сбили ее чтение заклятья. Юношу распластало на стене. Он мычал и смотрел на нее полными ужаса глазами. Рыжую приятно удивило то, что Адриан не боялся ее гнева, а скорее стыдился своего поступка. Она ободряюще улыбнулась.

— Я не стану убивать ученика только за то, что он попытался поглотить меня, Адриан. Я вообще слабо представляю себе события, которые могут заставить меня убить тебя, так что не думай, что я стану тебя наказывать. Я просто хочу, чтобы ты не мешал ритуалу.

Она зашла в первый круг, и сияние сменило оттенок с голубого на бордовый. Каждое следующее движение буквально разрывало тело вамп на куски. Кости и мышцы корежило, позвоночник трещал, кожа словно горела, но она все равно упорно шла к алтарю. Три самых трудных шага — и она у цели. На белоснежной коже выступил кровавый пот, из носа, рта и глаз бежали алые дорожки.

Марэна прикрыла глаза и зачитала слова заклятья, через несколько минут последние слова слетели с губ, и повисла тишина. Она даже начала опасаться, что за столько веков просто забыла слова и что-то произнесла неверно, но кровь на ее теле стала меняться. Вопреки законам мира капли собирались в струи и формировали на теле сложный орнамент из знаков богини. И пусть во Вселенной, наверное, уже нет первородного, который помнил бы эту богиню, пусть нет тех из вампиров, кто вообще верил бы в ее существование, но знаки эти знакомы каждому первородному, только не каждый достигает такого уровня владения своей магией, чтобы узнать подробности ритуалов и значение символов.