Месть Аскольда

На заре третьего дня разведчикам открылась волшебная картина. Изумрудные берега серебристой реки поражали своим первозданным видом. Над бедными избенками поднимались свечками белесые дымки. Все дышало миром и спокойствием. Зоркие глаза всадников не заметили никакой опасности, и отряд начал спускаться вниз.

До полудня Субудай дотошно изучал местность. Остановившись на одной из возвышенностей, он долго обсуждал что-то с Димитрием. Потом по его сигналу разведчики, так и не дав коням насладиться сочной травой в полной мере, направились в горы. Выбор был сделан. И вскоре огромное ханское полчище двинулось в сторону Карпат.

Пока Батый преодолевал Карпаты, Аскольд со товарищи пробивались через дремучие леса. Когда хан миновал наконец горы и спустился в долину, Маргарита уже стучала в ворота тевтонского замка.

Ее возвращение выглядело сродни грому средь ясного неба. Многие, признаться, уже похоронили в мыслях упрямую девушку. Страсти, о которых столь красочно поведал вернувшийся из варварских земель Отто Балк, не оставили никаких надежд на ее спасение. Все порывы дяди организовать освобождение племянницы силой или за выкуп разбивались о глухую стену страха, вселяемого неведомыми чужими дорогами и непроходимыми русскими лесными трущобами.

Маргарита же явилась домой, сияя, точно ясное солнышко. Радость Германа фон Зальца была безгранична. Он не знал, как и благодарить Аскольда:

— Воистину, — восклицал он, воздевая руки, — тебя нам даровало небо!

Маргарита была слегка огорчена лишь тем, что не могла встретиться с любимым братом: дядя послал Рудольфа в качестве своего представителя в Ватикан. Весьма огорчен был отсутствием юноши и Аскольд. Он возлагал надежды на помощь Рудольфа в организации отряда для борьбы с татарами. Успокаивало, правда, что магистр тотчас послал в Рим гонца, заодно снабдив его письмом к папе.

Несколько дней размеренной, безмятежной жизни восстановили утраченные силы. В один из этих дней Аскольд узнал новость, от которой готов был взлететь от счастья на седьмое небо. С утра Всеславна вела себя довольно странно. Смущенная улыбка, так ее украшавшая, буквально не сходила с лица. Аскольд, исподволь наблюдавший за женушкой, не выдержал:

— Всеславна, милая, чему ты все улыбаешься?

Та посмотрела на него лучистыми глазами и опустила голову.

— Аскольд, — прошептала она секундой позже, — у нас… будет ребенок.

— Что ты сказала? — не расслышал он и выразительно посмотрел на жену.

— У нас будет ребенок! — уже громче повторила Всеславна. И добавила неуверенно: — Может, сын, а может, дочка…

Аскольд подхватил ее на руки и закружил по комнате:

— Хочу сына!

— А я — девочку.

— А-а… будь кто будет! Все равно здорово!

С этого мгновения Всеславна почувствовала, что муж начал относиться к ней по-особому: всячески старался оградить от неприятностей, стал меньше говорить о своем желании скорее сразиться с врагом. Однако энергия молодости требовала выхода. И они втроем, приглашая с собой и Маргариту, стали совершать ежедневные конные прогулки, благо в окрестностях было спокойно.

Во время прогулок они вспоминали о времени, проведенном у князя-разбойника. Маргарита поведала, что тот знал на удивление много и рассказчиком был отменным.

Возвращаясь однажды с одной из таких прогулок, они увидели во дворе замка довольно странных всадников. С ног до головы те были забрызганы грязью, что говорило о долгом пути, проделанном ими в столь нелегкую весеннюю распутицу. Дождавшись отбытия незнакомцев, Аскольд поспешил к магистру и застал того сосредоточенно изучающим какую-то бумагу. Увидев вошедшего, фон Зальц отложил свиток и жестом указал на боковое кресло. Когда Аскольд сел, он вопросительно на него воззрился.

— Гонцы были из Рима? — спросил козелец, с нетерпением ожидающий возвращения Рудольфа.

— Нет, — покачал головой магистр, — от венгерского короля. Татары вторглись на его землю. — Из груди тевтонца вырвался тяжелый вздох.

— Ха! Дождался! — не удержался от колкости Аскольд.

— Ты радуешься? — удивился магистр.

— Я просто выразил расхожее мнение: если не хочешь, чтобы горела твоя земля, пусть она горит у твоего врага. Я знаю, что в свое время князь Михаил ездил в Венгрию просить у короля помощи. Окажи тот ее вовремя, Киев не был бы взят татарами.

Магистр поднялся с кресла и вышел из-за стола. На нем было домашнее черное платье свободного покроя. На шее висела тяжелая золотая цепь с крестом. Вьющиеся седеющие волосы ниспадали почти до лопаток.

Пройдясь задумчиво по комнате, он остановился перед Аскольдом.

— Видишь ли, друг мой, — он поправил на груди крест, — в своих решениях владыки порой руководствуются несколько иными принципами, нежели окружающие. И они не всегда вольны предавать огласке свои цели.

— А мне думается, — Аскольд тоже поднялся, — что владыка, не видящий опасности для себя, — плохой владыка. Помоги Бела тогда нам, не пришлось бы ему теперь самому встречать нежданых гостей.

Магистр внимательно посмотрел на Аскольда: